Записки иммигрантки

– Приехал в Барселону по делам, решил прогуляться. И увидел тебя.

– Как у тебя дела? – спросила я.

– У меня все нормально. Я здесь не один, – Нико как будто засмущался, посмотрел в сторону.

– Я увидела симпатичную девушку, которая смущённо помахал мне рукой.

– Это Сильвия, моя девушка, – познакомил нас Нико.

Я встала со скамейки и заметила удивленный взгляд Нико.

– Ты ждешь ребенка? – спросил он.

– Да, уже почти пять месяцев. Не думала, что ты заметишь.

– Кто отец?

– Оскар. Ты помнишь Оскара?

– Помню. Ты все-таки выбрала его! – Нико сказал это таким тоном, что я поняла, он ещё не забыл меня.

– Нико, у тебя есть девушка, красивая! Я думаю, что у вас все будет хорошо.

Сильвия заулыбалась и влюблёнными глазами посмотрела на Нико. Он никак не отреагировал. Наступило неловкое молчание. Вдруг Нико взял меня за руку. Он сжал мои пальцы, а потом, не обращая внимание на свою девушку, сказал мне по-русски:

– Я буду тебя ждать.

– У тебя есть девушка, – напомнила я.

– Да, есть. Но тебя я люблю так, как никого на свете.

Мне стало жаль Сильвию, так как она не понимала, что происходит, но, думаю, что подозревала.

Я поцеловала Нико и шепнула ему на ухо:

– Спасибо за все.

Мне было жаль Нико. Но что я могла поделать. Я любила другого и строила свои жизненные планы, основанные не только на любви, а на главном в жизни – на взаимопонимании.

В принципе, мне жилось легко с Оскаром. Я доверяла ему, он мне. Дома не было разделений на мужскую и женскую работу.

Наступило лето. Оскар работал много, но и мне скучать не приходилось. В середине августа я попросила Оскара взять на работу Марью Петровну. Было очень жарко, мой живот рос не по дням, а по часам. Марья Петровна приходила к нам три раза в неделю тогда, когда ей было удобно.

Чем ближе срок родов, тем сильнее мне хотелось нарушить договоренность с Оскаром и узнать, кто же у меня в животе растёт.

Марья Петровна предложила узнать старым и, как она уверяла, точным способом.

Я согласилась. Марья Петровна упаковала по отдельности нож и ножницы и предложила мне выбрать, не задумываясь, пакет. Я выбрала ножницы – «девочку». И с этого момента была уверена, что у меня родится дочь.

Я жила ожиданием чуда. И это чудо для меня было материнство, остальное уже и пока не было интересным. А ведь я все ещё была нелегалка.

В середине сентября мне позвонил наш адвокат и сказал, что наконец-то готовы документы Оскара, чтобы подать заявление на бракосочетание со мной. Мои документы готовы были гораздо раньше.

Загс в Барселоне предложил нам дату росписи в апреле будущего года. Я не сопротивлялась, не возмущалась, я сдалась, потому что уже привыкла к медленной бумажной испанской волоките. А во-вторых моя дочь, именно дочь, успокаивала меня, напоминая, что скоро она станет главной в моей жизни.

Десятого октября поздно вечером Оскар отвез меня в роддом и остался со мной.

Когда меня везли в родительный бокс, мне было страшно: я крепко держала руку Оскара и просила его, чтобы он не отпускал мою руку.

Всё было как в тумане. Мне что-то кололи, гладили меня. Меня спрашивали что-то на испанском, я ничего не понимала, за меня отвечал Оскар. Я инстинктивно выполняла указания доктора, старалась прислушаться и понять о чем говорят все вокруг меня. Оскар крепко, как и обещал, держал мою правую руку, а левой гладил меня по голове.

И вдруг я услышала крик, громкий, как будто недовольный. Оскар наклонился ко мне и радостно сказал :

– У нас дочка.

– Я так и знала! – ответила я и ушла в забытье.

Очнулась я в палате. За окном было светло. Рядом со мной в маленьком боксе сладко спала моя малышка. А рядом на кресле дремал Оскар.

– Оскар, – позвала я.

– Да, милая?

– Ты устал, иди домой!

– Доктор сказал, что всё прошло хорошо. У нас здоровая, славная девочка, – сообщил Оскар.

– Я знала, что будет девочка, старинный способ, – я рассказала Оскару о ножницах.

В палату вошла медсестра, поинтересовалась, все ли в порядке и сказала, что сейчас принесут мне завтрак и потом я могу покормить ребенка.

– Я подожду, пока ты позавтракаешь и сбегаю домой, переоденусь. Буду с вами, чтобы не скучали, – улыбнулся Оскар.

– Устанешь с нами, мы не убежим.

– Если все будет хорошо, завтра после обеда вас выпишут домой, – сообщил Оскар.

– Покажи мне дочку, я ее еще не разглядела, – сказала я.

Оскар бережно достал из кроватки-бокса нашу девочку и положил мне на руки. Она была смешная и сморщенная, глазки ее были крепко сжаты, а носик напоминал маленькую кнопочку.

– Это наша Аннушка, – с акцентом на русском произнес Оскар.

Мы давно договорились, если будет девочка, назовем Анна. Это имя распространено в Испании и в России. А если родился бы мальчик, то был бы Иван. Как не странно, но у испанцев редко, но называют мальчиков Иванами.

Двенадцатого октября нас выписали из роддома. Погода стояла солнечная и теплая. Пахло сухими листьями. Аннушка спала, когда мы вышли на улицу.

Я не ждала никого, поэтому все мое внимание было на дочку. Но вдруг меня окликнул родной знакомый голос. Мне показалось?

Я подняла глаза и не поверила! Рядом с Марьей Петровной и с маленькой Нурией стояли мой папа и сестра.