Записки империалиста

Дополненный проект А. М. Снегирев представил уже месяц спустя, в феврале 1841-го изобретатель, пытаясь хоть как-то популяризировать свою идею, опубликовал в петербургском журнале «Маяк» в виде статьи под названием «Русская теория воздухоплавания и аэростатов». И всё на этом. Нужны были деньги, а, он их не нашёл. Деньги нашёл я, а, полиция нашла, Алексея Матвеевича Снегирёва, который служил в управлении госимуществ Курской губернии. Которого бережно и со всяческим уважением доставили в стольный град Москву. Вскоре к нему присоединился капитан, военный инженер, Иустин Иванович Третерский. Он в марте 1849 года представил наместнику Кавказа князю М.С. Воронцову в Тифлисе свой труд на 208 страницах «О способах управлять аэростатами», в котором выступил с предложением о постройке управляемого аэростата — дирижабля — с паровым и пороховым реактивными двигателями. Корпус аэростата предложил делить на несколько самостоятельных отсеков.

В Военно-ученом комитете после заключения профессора Анхудовича, указавшего на ряд неточностей в расчетах скорости движения аэростата и расхода пара и газа, проект был рассмотрен в декабре 1849 года, и комиссия признала, что этот проект«…в практике совершенно не выполним». Поэтому артиллерийский отдел«…хотя и находит, что капитан Третесский за обширный труд свой заслуживает похвалы, однако же, к сожалению, принужден окончить отчет свой заключением, что предложению этого офицера нельзя дать никакого хода». Но, ход истории менялся. И его из Кавказской армии быстро отправили в Москву.

Туда же убыл ещё один энтузиаст воздухоплавания в России, Н. Архангельский, который в 1851 году разработал проект дирижабля с паровым двигателем. Мещанин М. И. Иванин за предложенный им проект управляемого аэростата в 1850 году, тоже был мобилизован и переселен на время в Москву.

И. М. Манцев, так же был чрезвычайно удивлён, когда к нему в начале марта явился явился немалый полицейский чин и выдал предписание срочнее срочного собираться в первопрестольную. При этом не забыть свои бумаги про воздушный шар. Ведь он ещё только несколько недель назад попытался предложить применить аэростаты в войне. Для бомбардировки с воздуха английской эскадры, если она подойдёт вновь к Кронштадту. Но, Николай I нашел, что это «не рыцарский способ ведения войны». После чего проект был отклонён. И вот теперь его, практически взашей, выталкиваю в Москву для занятия тем, в чём сначала отказали.

А вот автор статьи в «Артиллерийском журнале», «Устройство, приготовление и употребление военных воздушных шаров», которая вышла 1853 году. В которой он, анализируя все сделанные в этом направлении попытки, пришел к заключению, что«…изготовление шаров для бомбардирования не представляет никакого затруднения». Он не смог к сожалению, войти в состав первого КБ по созданию отечественных воздушных шаров и аэростатов. Автором работы был, Константин Иванович Константинов, теперь мой двоюродный брат. Он был занят на Шосткинском казённом пороховом заводе и Киеве, совершенствованием своих ракет и налаживания их производства. Для него первым делом было… ракеты, а шары с девушками или без них, потом.

Во главе КБ аэронавтов поставили капитана И.И.Третерского.

30 марта 1855 года вышло распоряжение о создании «Комиссии по применению воздухоплавания, наблюдательных вышек для военных целей». Пока секретное. Первый взмах крыльев для поднятия России в небо в этой новой истории был сделан. Сделали первые шаги в других направлениях.

Те, кто мало-мальски погружался в тему русско-японской войны обязательно встречал эти две фамилии. И это не Макаров и Того, или Рожественский и Того, Иессен и Камиммура. Это Барр и Струд, и их дальномер для корабельной артиллерии. Так вот и я озаботился дальномерами. Хотя бы примитивными. Чтоб хоть немного, но, повысить точность артиллерийского огня. Схему прибора я помнил, а, дальше уже пусть пушкари, оптики и математики разбираются. Когда мне собрали сведения по этому направлению, я понял следующее. Работы по прицелам и прочим приспособления для точной стрельбы идут. Это радовало. А вот то, что в России не было даже намёка на околопромышленное производство оптического стекла, удручало. При том, что оно и не появилось даже к той же русско-японской войне. Только после того как клюнул в зад петух, что-то начали делать вроде на Балтийском заводе. Сейчас же было с этим, от слова не куя. Совсем не куя. Что ж будет решать и эту задачу. Придётся вновь учиться у европеев, звать к себе. Цейс вроде ещё не так крут, и не зазнался, в Швейцарии не только часы, но, и оптика была хорошая. У французов точно, что есть в этой области, англичан, может уже у американцев. Надо, надо, России как можно скорее обрести свою оптику, часовое производство, через это приборостроение, точмаш. В течение первой пятилетки.

Так вот среди тех, кто занимался прицелами и приборами для артиллерии был некий Василий Фомич Петрушевский.