Записки империалиста

Во время встречи я разглядывал Менделеева и Бородина, а, они меня. Я и как великого учёного и музыканта, они, меня как императора. Дмитрий Иванович, молодой, без своей растительности на лице, с обожжёнными кислотой руками, в мятом сюртуке и наспех причёсанный. С внешним видом у него всегда были нелады. Но, его лоб уже намекал на будущего гения. Потом наверно, подскажу ему немного с таблицей. И аналог нобелёвки он получит. А то в той истории Менделееву не дали премию за периодическую таблицу!!! Это не ученый комитет и академия, а, сборище гнусных пидоров! Ничего, в этой истории не будет Нобелевской премии, Петербургская, Московская, Императорская, Русская, Романовская, Мальцевская, Путиловская, Обуховская, подберём название, в эксперты назовём лучших учёных, денег не пожалеем. И признают буржуи её, никуда не денутся.

— Александр Порфирьевич, — обратился я к Бородину, когда деловую часть встречи окончили и перешли к делам более житейским… к обеду.

— Что в итоге вы всё-таки выберите, музыку или химию? — спросил я, видя как на лицах химиков появляется удивление.

— Если всё-таки музыку и из-за этого Россия потеряет хорошего учёного и преподавателя. То будьте добры стать значимым композитором для неё, — говорил я улыбаясь.

— Николай Николаевичу, вы, важны как учёный, коллега. Но, может быть вы вместо романсов, напишите оперу на все времена.

— И возможно у вас получиться совмещать науку и музыку. И тогда вы сделаете два больших дела. Химией и музыкой будет делать жизнь людей лучше и красивей. От пробирок к партитуре и обратно. Нелегко вам будет Александр Порфирьевич. Уверен, что у вас получиться, — улыбаясь продолжал я.

— Но, сейчас господа, война на первом месте, — заговорил уже серьёзным тоном.

— Армии нужен порох и новая взрывчатка. Как можно больше и быстрее. И после войны тоже. Поэтому уже в следующем году надо увеличить количество факультетов химии в университетах. И создать ряд научно-исследовательских лабораторий, институтов по разным направлениям. Россия должна стать великой химической державой, господа. О растущей роли химии в жизни людей говорил ещё Ломоносов, не мне вам это объяснять, — давал я установки им и себе и химики весьма оживились при упоминании факультетов и институтов.

— Поэтому, Дмитрий Иванович, — обратился я будущему великому учёному и патриоту России, который сидел как отрешённо от нас. Тем самым наверно вернув его к нам из этих самых будущих лабораторий и институтов, в которых он наверно уже работал. Он, услышав свой имя встал и растерянно и с непониманием смотрел на меня.

— Вам, господин, Менделеев, думаю надо продолжить заниматься исследованиями, начать писать диссертацию, и не тратить время на службу в училищах. Быстрее включатся в большую науку, — ещё больше ускорял я ход истории.

— Николай Николаевич, вы, меня поддержите в этом? — спросил я Зинина. Он тоже встал и сказал:

— Конечно, Ваше императорское величество. Господин Менделеев несмотря на свою молодость подаёт очень большие надежды. Я, его будущее отчетливо вижу в науке. Сам же объект внимания окончательно смутился и покраснел.

Прощаясь со мной, химики пообещали ускорить работы по нитроВВ и увеличить производство. Даже если они это сделают в полтора — два раза, уже можно будет часть бомб, ракет и мин насыщать пироксилином и динамитом. И если умело использовать их, получить значимый результат.

Теперь мой путь лежал через Брянск, в малоизвестный промышленный район России, который в данное время начал играть очень весомую роль в войне. Возглавлял его, Сергей Иванович Мальцев, кавалергард, генерал-майор в отставке и ныне успешный продолжатель дела своего отца.

Сергей Иванович Мальцев, продолжатель династии и дела своего отца, как бывший военный и просто русский человек переживал за неудачный ход войны. И был готов исходя из своих немалых возможностей помочь своей стране и армии. Да, за деньги, на то он и заводчик, купец первой гильдии, но, хотел зарабатывать, а, не наживаться на войне, как это делали очень многие поставщики. Ещё в 1854 году не раз обращался в Петербург с предложениями о строительстве железной дороге в Крым, для этого он брался делать рельсы на своих заводах. Его предложение не приняли, хотя ряда заказов для своих заводов он сумел добиться. Но, они могли производить для войны намного больше, чем это делали. И вот после того как императором стал Александр Николаевич, он, к своему большому удивлению получил уже в конце февраля из рук фельдъегеря письмо из военного министерства. В нём был большой список того, чего о него хотели получить военные. Просмотрев его и сделал для себя пометки. И немедленно дал согласие на выполнение заказов. Даже тех, которые у него никогда не делали. Значит научаться, освоят и будут делать.