Записки империалиста

Испытания, проведенные в ноябре 1854 года показали, что по боевым качествам русский револьвер не уступает американскому прототипу, а в эксплуатации даже более практичен. В русском подражании «Кольту», например, был предусмотрен пенал в рукоятке для запасных капсюлей, чего у «Кольта» не было, а форма рукоятки русского револьвера и шпора на спусковой скобе способствовали более однообразному хвату, чем у оригинала и уменьшению плеча отдачи, обеспечивая при этом хорошую кучность стрельбы. После успешных испытаний уже русского Кольта Николай 1-й приказать на Тульском заводе изготовить 400 револьверов для флотского гвардейского экипажа. Я их естественно забрал у моряков и отправил в Крым. Боевое крещение они получили в сражении у Керчи.

Теперь постоянное производство револьверов разворачивали в Туле, Ижевске и Сестрорецке. Взялись делать их и несколько промышленников частников. И в результате совместных усилий всех отечественных оружейников, гарнизон Севастополя и Крымская армия начали получали револьверы партиями в десятки единиц по нескольку раз в месяц. И этот тип оружия переставал там быть чем-то полубожественным, хотя и оставался предметом вожделения многих офицеров.

И через свои револьверы придём к классическому патрону и такому же револьверу, так, что Кольт, Лефоше и прочие Смит-Вессоны ещё покусают локти. России и тех кому она будет продавать своё оружие им не видать. И думаю от слова совсем.

И именно в Образцовой оружейной мастерской Императорского Тульского оружейного завода с учётом множества рекламаций от военных с передовой и с моим не явным участием, на основе драгунского 7-ми линейного ружья образца 1854 года, была создана пехотная винтовка калибром в 7-мь линий (17,78 мм) образца 1855 года. Пуля для него была выбрана Петерса и Тиммерганса, так называемая бельгийская, в 6,9 линии (17,54 мм). Такую удобней заряжать. Они подходили и под калибр французских штуцеров и нарезных мушкетов, 17,8 мм. Вес пули был 10 1\4 золотников (43,7 г) с зарядом для неё в 1 3\6 золотника (6,4 г) любого пороха для стрелкового оружия.

На тульском заводе, как и везде где производилось оружие работала система оценки качества продукции. ОТК, госприёмка в дополнение к тому, что уже было. В ней теперь работали приёмщиками, браковщиками комиссованные из действующей армии офицеры, фельдфебели и унтер-офицеры. А они в отношении качества выпускаемого оружия были мягко сказать недобрые. На себе испытали его нехватку и негодность во время боёв в Крыму. За брак наказывали, за качество и рост производства поощряли. Схема кнута и пряника давала результаты. В июне Тульский завод должен был выйти на восемь тысяч винтовок в месяц образца 1855 года. Командир Императорского Тульского завода, генерал-майор, Герман Романович Самсон в ходе своего доклада назвал это число, причём сам. Если брать во внимание его фамилию, данные ему ресурсы и полномочия, то боевой офицер, участник русско-турецкой войны 1828–1829 гг. и усмирения польского мятежа 1830 года, отвечал за свои слова. Причём он знал, чем именно и перед кем.

Помимо наращивания производство нарезного оружия, револьверов достойные наследники Левши, выполнили ещё одну поставленную мною задачу. Сделали это. Это то, что сможет и поможет изменить Россию в лучшую сторону. И, как и я и предполагал, сотворили «её» первыми… самоварщики Тулы. КЕРОСИНОВУЮ лампу!!! И уже с весны серийно выпускали.

По моим рисункам работы над ней начались ещё в феврале в Питере, Москве, Туле, у Мальцева, Баташева, Бенардаки, поэтому будут разные варианты, а, покупатель выберет рублём то, что ему надо. Саму лампу делали на местах, заказ на стеклянные колбы для них разместили на Императорском стеклянном заводе для Питера, для Москвы и Тулы, Кургловском хрустальном заводе, который был основан в 1850 году и принадлежал А.С. Меншикову. У дятьковского Мальцева было идеально, сам лампы делает и колбы к ним, у гусь-хрустального Мальцова колбы и фитили с его же бумагопрядильной фабрики для ламп.

Первый нефтеперегонный завод в России подсуетился построить Дмитрий Егорович Бенардаки у себя в Сормово, он же брался поставлять нефть с Баку, с тоннажем на Волге и Каспии у него особых проблем не было. Так, что скоро появятся полноценные танкеры, тут для ускорения я окажу помощь, а пока нефть в бочках. Керосин шёл на лампы, мазут в топливо на тот же крекинг, на смазку, его производные гудрон, потом битум на асфальт и для судов.

Сам Дмитрий Егорович Бенардаки был доволен жизнью и собой, его дела не шли, летели в гору! Война! Время делать бòльшие деньги!!!