Записки исторической сплетницы. О жизни королевских особ и аристократов XII-XVIII вв.

Ну не совсем так его звали. У него было сложное для англичан валлийское имя – Оуэн ап Мередидд ап Тюдор, попробуй выговори. Он называл себя землевладельцем и солдатом из Уэльса, потомком валлийского правителя по имени Рис ап Грифид, сыном Мередидда, внуком Тюдора. Кто он был такой на самом деле и откуда взялся, как попал ко двору, где и как познакомился с королевой – достоверно не известно. Одна из версий – сначала он состоял в свите сенешаля[14] Генриха V. Ясно одно – знатностью происхождения он, с точки зрения английских аристократов, не блистал. Он и правами англичанина-то поначалу не обладал. Так, иностранец какой-то, из дикого Уэльса.

Какую должность он занимал при английском дворе, тоже точно не известно. Он мог быть мажордомом (управляющим королевским дворцом), главным камердинером. В правление Ричарда III его ласково именовали «слугой при спальне королевы» или «портным королевы» – еще неизвестно, какая из двух версий была более издевательской. Кроме того, Ричард III лично распускал слухи, что папа Оуэна был простым трактирщиком, а никаким не землевладельцем. Вряд ли это соответствовало действительности, но информационная война против политических соперников – это святое. И пусть потом тот же Ричард не обижается на Шекспира, который в своей пьесе в угоду Тюдорам изобразил его моральным и физическим уродом. Кто первый начал черный пиар применять, а? То-то же.

Обстоятельства знакомства Тюдора с королевой – это тоже тайна, покрытая мраком. Но различными версиями эта тайна все же обросла. Например, писали, что на одном из балов, где с какой-то целью тот Тюдор присутствовал, он не удержался на ногах – то ли хотел исполнить какой-то суперсложный танцевальный пируэт, то ли просто бухой был в стельку – и свалился прямо на колени королеве со словами «Почему вы меня все время роняете? Я вот тут плечо ударил!» И конечно, Екатерина тут же влюбилась в него, прямо как Надя Шевелева в Женю Лукашина – ну чисто кино «Ирония судьбы, или С легким паром!».

Другая история – про женскую инициативу. Уведите поборников женской безупречной нравственности от наших голубых экранов. Екатерина увидела красавца-военного (портного, трактирщика, камердинера, черт его знает кого) и решила: «Все равно он будет мой, никуда не денется». Переоделась в платье служанки и назначила Оуэну свидание. И начала бегать на эти свидания по вечерам. Однажды, то ли уклоняясь от поцелуя, то ли совсем наоборот, она поцарапала щеку. Ну поцарапала и поцарапала, домой пошла. А на следующий день Оуэна официально представили королеве. Он смотрит и думает: «Да это ж та «служанка! Да нет… Пить меньше надо, надо меньше пить!» И тут замечает царапину на щеке королевы и все понимает. Наверняка ему стало нехорошо, в своем воображении он уже видел тюрьму, плаху и начал готовить прочувствованную последнюю речь. Но королева только посмеялась и отнеслась к нему благосклонно. Очень благосклонно.

Как бы там ни было, в то время как герцог Глостер пыхтел, разрабатывая содержание парламентского акта о браке вдовствующей королевы, Екатерина и Оуэн уже давно были любовниками. А их тайный брак был заключен примерно через пару лет после принятия вышеназванного акта. Особо ничего о браке не известно – где, когда, в чьем присутствии, при каких обстоятельствах, – на то он и тайный. И не факт, что это был брак, а не сожительство. Но тут надо заметить, что даже Ричард III, обзывая конкурирующее семейство Тюдоров худородными нищебродами, ни разу не назвал их незаконнорожденными. А мы Ричарда знаем по делам его, уж за ним бы не заржавело, если бы была хоть малейшая зацепка.

Конечно, многие знали об отношениях влюбленной парочки, как они ни шифровались. Наверное, Екатерина обладала определенным авторитетом и имела нужные связи в парламенте и совете, потому что несколько лет супруги прожили спокойно и счастливо. Если к ним и возникали вопросы, то королева наверняка сумела дать на них достойный ответ. Например: «Милорды, ша! Я делаю королю счастливую маму!» А что, по-моему, вполне достойно. И исчерпывающе.

Во время их брака произошло одно важное событие, тоже, наверное, благодаря влиянию Екатерины. Валлийца Оуэна уравняли в правах с англичанами и дали ему неплохую должность: поручили вести дела одного знатного землевладельца. Для Атоса скромного валлийца это было слишком много, для графа де Ла Фер мужа королевы слишком мало, но если не придираться, то вполне неплохо. И прежнее свое имя он изменил, чтобы нормально звучало на английский лад: сделал имя дедушки – Тюдор – своей фамилией.

В браке Екатерины и Оуэна родились дети, хотя их точное количество неизвестно, но вроде как были и сыновья, и дочери. Интересуют всех обычно двое: мальчик и мальчик, Эдмунд и Джаспер. Эти уж поучаствовали в борьбе за правое дело Ланкастеров, причем небезуспешно.