Записки из чемодана<br />Тайные дневники первого председателя КГБ, найденные через 25 лет после его смерти

Для справки: с 1941 по январь 1944 года в Чечено-Ингушской АССР было ликвидировано 55 банд. На оперативном учете НКВД стояло более 150 бандформирований численностью до 3 тыс. штыков. Нелегально действовало Временное народно-революционное правительство. К моменту первого приезда Серова в Чечню, когда немцы, казалось, вот-вот оседлают Кавказ, повстанцы взялись за оружие практически во всех горных районах. Они впрямую контактировали с немецкой агентурой, забрасываемой с воздуха. Существовала реальная угроза нанесения удара с тыла.

Тем не менее до Грозного с его знаменитыми нефтепромыслами фашисты дойти не сумели, фронт покатился назад. Но Сталин Временного революционного правительства чеченцам не простил.

Несмотря на то, что подавляющее большинство призванных на фронт чеченцев и ингушей сражались геройски (десятерым присвоено звание Героя Союза), Вождь вновь излил свой гнев на целый народ.

31 января 1944 года Государственный Комитет Обороны СССР принимает совсекретное постановление № 5073 об упразднении Чечено-Ингушской АССР. Вое население республики «за пособничество фашистским захватчикам» подлежало депортации в Среднюю Азию.

Операцией, получившей кодовое название «Чечевица», лично руководил Лаврентий Берия. Она проходила с 23 февраля по 9 марта. Вместе с наркомом на Северный Кавказ отправились почти все его заместители, включая Серова.

Не очень понятно, почему, описывая эти события, он ни словом не поминает Берию: возможно, имя опального маршала госбезопасности было изъято из рукописи по политическим мотивам.

Когда мы прилетели в Грозный, четыре зама НКВД (это я, Круглов, Кобулов и Аполлонов) первым делом распределили районы, за которые каждый из нас должен отвечать, проводить учет чеченцев и т. д. По приказу на меня еще было возложено общее руководство[193].

После первого же совещания с руководящими сотрудниками и генералами, которое я провел и рассказал всем, с чего надо начать и что делать, я увидел, что они внимательно слушали, а в конце задавали вопросы, из которых я убедился, что они вообще не представляли, как это — в один час и день начать и закончить операцию.

После инструктажа я их послал по районам для практической работы. Сам же созвонился с секретарем Чечено-Ингушского Обкома партии Ивановым, и условились, что проведем совещание, на котором будут присутствовать секретари обкомов партии, председатель Совнаркома Чечено-Ингушской автономной области Моллаев и его заместители.

На совещании мы с Ивановым сообщили о принятом ГОКО и Правительством СССР решении о выселении, и какие обвинения Советское Правительство предъявляет чеченцам и ингушам.

Я привел ряд примеров предательского поведения чеченцев и ингушей, в том числе сказал и о бандитском отряде из числа чеченцев и ингушей, находившихся в тылу г. Грозного в горах, которым руководили фашистские офицеры, об оружии, которое немцы забросили туда, а чеченцы и ингуши с радостью готовились с тыла в тяжелый момент для Грозного вонзить нож в спину.

Между прочим, руководящие работники обкома и Совнаркома знали о подлом поведении своих братьев, а выступивший председатель Совнаркома Чечено-Ингушской области Моллаев добавил несколько фактов предательства к моему выступлению. Строго предупредили никому об этом решении не говорить, и они разошлись.