Записки из чемодана<br />Тайные дневники первого председателя КГБ, найденные через 25 лет после его смерти

Моим родным решил я написать послание,
И высказать при этом пожелание.
Ведь жизнь прожить — не поле перейти,
И много всяких трудностей встречается в пути.
Скажу немного про себя, как рос я в трудные года,
Был честен и правдив, ловчить не думал никогда.
А в годы становления Советской родины моей,
Все силы отдавал на благо Ленинских идей.
С восторгом я смотрел на стройки Пятилеток, трудился в армии своей,
И горд я был доверием Партии моей.
Но вот фашисты, подло обманув, напали на страну Советов,
И наш народ встал на защиту Ленинских заветов.
Я сразу же нашел где встать мне в строй бойцов,
И преданно сражался, чтоб не посрамить отцов.
Нередко выполнял обязанность солдата,
За что снискал я уважение своего же брата.
И ни в одном сражении
Не думал я о поражении!
Скорей фашистов бы разбить
И наш народ освободить.
Лишения и невзгоды мы все перенесли,
И красные знамена к рейхстагу донесли.
В дни торжества Победы над подлою ордой
Нас родина отметила Геройскою Звездой!
Потом опять десятки лет активного горения,
Все для того, чтобы потомству моему жилось, не видя огорчения.
Не думал, что презренные лжецы, притихшие в тяжелые года,
Поднимут голову и подлостью займутся, как всегда.
Но вышло так, что их коварные и тайные наветы,
На веру приняты, мои не выслушав правдивые ответы.
И несмотря на многолетнюю работу я так жестоко был наказан,
но не согнулся я перед лжецами,

Хотя скрипят они зубами.

Как тяжело при этом было несправедливость испытать,
И благодарен вам, родные, готов всю жизнь вас обнимать.
И вновь я бодрости набрался, и не поник я головой,
Ведь родина всю правду восстановит и даст заслуженный покой.

Вот я и высказался. О чем сейчас направлены мои думы? Нужно честно сказать, что я по своему состоянию здоровья, наверно, мог бы долго жить, во всяком случае, не меньше отца своего, который, по его подсчетам, по царям, при которых он жил, полагал, что ему лет 78.

Но, к сожалению, старик был неграмотный, метрик в те годы не было, и он, бедняга, не знал, сколько ему лет. Но допущенная в отношении меня провокация, а затем и несправедливость сильно подорвали здоровье.

И тем не менее, если пожить спокойно, как это дано другим, в том числе и менее меня прослужившим, то я еще поживу и могу принести пользу.

На старости лет не зря говорят, что особые чувства испытываешь к своим родным, детям, внукам, вот этого чувства я тоже не лишен. Я бы мог им организовать правильный образ жизни, хорошие привычки, занятия физкультурой, и т. д.

Думаю, что мне все-таки удастся и так пожить, как высказал. Но теперь уже надо быть на страже, чтобы завистники и провокаторы не вздумали вновь поднять голову, вовремя давать им отпор, так как их действия незаконны, всего лишь самодеятельность, эгоистичная, мстительная, мелкая, презираемая мной.

В конце концов они, эти Мироновы и иже с ними, будут разоблачены, и раскроют они свое ничтожество. Вам же, мои родные, жить, трудиться на благо родины и радоваться, что в такое счастливое время живете, а нам — завидовать, что вы многое увидите.

Ваш И. Серов

22/IV 64 г.

План ненаписанной книги [763]

Глава 1. Вступительная. Жизненный путь до прихода в НКВД. Служба в армии.

Глава 2. Канун войны. Работа с Берия и Хрущевым в Москве и на Украине. Работа по немецкой линии. Польские дела. Прибалтика.

Глава 3. Начало войны. Колебания руководства. Пресечение паники. Оборона Москвы.