Записки из чемодана<br />Тайные дневники первого председателя КГБ, найденные через 25 лет после его смерти

Дочь Серова Светлана опровергает это, как пишут в следственных бумагах, категорически. Более того, рассказ ее вкупе с записками начальника ГРУ заставляет взглянуть на всю историю с лондонской поездкой совершенно иначе, переворачивает на 180 градусов.

В беседе со мной Светлана Ивановна — та самая, что флиртовала якобы с Пеньковским, «умело прижимаясь к нему», — впервые воспроизводит события сорокалетней давности.

— В июле 1961-го мы с матерью поехали с туристской группой в Лондон. Отец проводил до Шереметьева, поцеловал и сразу же уехал: он торопился на службу. Встали в очередь. Вдруг к нам подходит человек в форме. «Извините, произошла накладка. На ваш рейс продали 2 лишних билета. Не могли бы вы подождать буквально пару часов. Скоро в Лондон пойдет другой борт».

— Вы были в тургруппе самыми безответными? Почему ссадить решили именно вас?

— Это и удивляет. Все-таки — жена и дочь начальника ГРУ, генерала армии, члена ЦК. Вряд ли остальные члены группы превосходили нас по социальному положению…

Но мы не возмущались. Подошли к «гэбисту», который сопровождал нашу группу, все рассказали. Он пожал плечами: ладно, встретимся на месте. И через несколько часов действительно объявили другой самолет: спецрейс с балетной труппой, летящей на гастроли.

— Кировского театра оперы и балета.

— Наверное… Рядом с нами в салоне сидел какой-то мужчина. Он сразу же попытался завязать разговор. «Вы знаете, я у вашего — то ли мужа, то ли папы, уже не помню — в общем, у Ивана Александровича работаю. Давайте покажу вам Лондон». Мама, как настоящая жена чекиста, мгновенно окаменела. «Спасибо, ничего не надо».

— Это и был Пеньковский?

— Да… Несколько часов мы обменивались междометиями. Наконец прилетели в Хитроу.

— Утверждается, будто посольская машина вас не встретила, и тогда Пеньковский любезно отвез вас в отель?

— Все не так. Нас поначалу и вправду никто не встретил. Пеньковский предлагал свои услуги, но мы отказались. В итоге он уехал, а мы остались сидеть на чемоданах. Через час машина из посольства все-таки пришла.

— Что было дальше?

— Буквально на другой день Пеньковский появляется в гостинице. Стучится в номер. Было это после обеда, мы как раз вернулись с экскурсии. «Как устроились? Как Лондон?» Обычный визит вежливости.

Назавтра, под вечер, приходит опять. «Пойдемте прогуляемся, попьем кофейку». Делать было все равно нечего. На всякий случай зашли к «гэбисту», показали его визитную карточку. «Не возражаю», — ответил он.

Гуляли мы недолго: примерно час. Посидели в уличном кафе. Он тянул дальше, но меня — хотите верьте, хотите нет — не покидало какое-то неприятное, гнетущее чувство. Словно что-то подсказывало изнутри. Я уперлась: хочу назад. Пеньковский принялся уговаривать, но безуспешно: назад, и все. И такое разочарование появилось у него на лице — я тогда еще удивилась… Словно ребенок, у которого отбирают любимую игрушку…

— А как же презенты, духи, сувениры?

— Ничего этого не было. В таких вопросах мама была очень щепетильна. У нее до последнего дня хранились даже чеки на все покупки…

…Ненадолго прерву рассказ Светланы Серовой, дабы привести еще несколько цитат из писаний лубянских генералов.

«Позже, уже в Париже, куда семья Серова тоже приехала, он весьма потрафил младшей Серовой, организовав ей экскурсию на плац Пигаль. Благодарная семья по возвращении в Москву устроила ужин в честь своего услужливого гида, на котором присутствовал и сам Серов. „Олег удивительно чуткий и милый“, — не скупилась на комплименты мадам Серова». (А. Михайлов, «Обвиняются в шпионаже»).

«Пеньковский был даже приглашен в Москве на семейный обед к Серовым» (В. Семичастный, «Беспокойное сердце»).

— Светлана Ивановна, что за ужин или обед устроили вы в честь Пеньковского?

— Ну, во-первых, мы с матерью в Париже никогда не были и на плац Пигаль, соответственно, не ходили. Что же касается появления Пеньковского у нас дома, дело обстояло так.

Через несколько месяцев после лондонской поездки он позвонил нам домой: я вот вернулся из Парижа, привез кое-какие сувениры, хотел занести. Маме отказывать вроде неудобно: все-таки человек был к нам любезен. «Ладно, заходите». Тем не менее она позвонила отцу, моему брату Володе — он тоже служил в ГРУ — предупредила о визите.

Пеньковский принес сувениры — типичную мелочевку: Эйфелева башня, какой-то брелок. Сели в гостиной пить чай. Разговоры — ни о чем. Вскоре со службы вернулся отец. Мне показалось, он узнал Пеньковского и отреагировал очень напряженно. Холодно поздоровался и сразу же закрылся в кабинете. Пеньковский это почувствовал, мигом распрощался и исчез. Кстати, Володе — брату — он крайне не понравился. «По лицу видно — подонок какой-то».

— Больше вы его не видели?

— Никогда. Я вновь увидела его только на фотографиях в газетах: когда начался суд…

Странная, право, история. Прямо детектив.

Почему именно Серовых — не последних явно людей — следовало пересаживать на другой рейс? Неужто во всей тургруппе не нашлось кого-то попроще?