Записки из нервного дома

– Доктор… я… это… мне… не совсем удобно… такие вещи говорить… – промямлила я и покосилась на женщину.

– Ну, говорите, говорите, что такое?– подбодрил меня доктор.

– В общем, у меня теперь… нет перепадов настроение, оно у меня всегда одинаково плохое с утра до вечера, – ответила я и громко рассмеялась.

– И сейчас? – спросил с иронией доктор.

– Сейчас нет. Единственный раз. Вы поднимаете мне настроение, – ответила я и опять покосилась на какую-то женщину. Она, конечно же, подслушивала, хоть и делала вид, что занимается своими делами, улыбка ее выдавала. «Смешная ситуация», – подумала я. Через несколько секунд она, видимо, поняла, что я не хочу при ней говорить, и вышла из кабинета.

– Продолжайте, – попросил доктор.

– Доктор, в общем, такое дело… – начала я.

– Какое? – посмотрел он на меня лукавым взглядом.

– Все равно трудно говорить…– выдохнула я.

– Вы говорите, говорите, я вас слушаю.

– Мне кажется, что моя… жизнь… моя жизнь… больше… не имеет смысла… что в будущем меня…ничего…не ждёт… мне кажется, это…конец… что даже я…я…

– Хотите покончить с собой? – догадался доктор, прямо смотря на меня.

– Да, – ответила я, чуть помедлив, и опустила глаза.

– И что вас останавливает?

– Я принимаю решение. Взвешенное.

– Вы считаете, это решение взвешенное?– я почувствовала, что тон его голоса поменялся.

– Во всяком случае, оно не импульсивное. Я давно об этом думаю. У меня ведь сын…

– Какова причина? Почему же вы принимаете такое взвешенное решение?

– У меня личная трагедия, я вам рассказывала, которую я не могу пережить, но основная причина вовсе не в мужчинах, как вы думаете, а…

– Профессиональная? – опять догадался доктор.

«Какой проницательный»,– подумала я.

– Мне не дают заниматься любимым делом, а рабом этой системы я быть не хочу. Я хочу служить своим идеалам, тому, к чему у меня призвание и талант. Не хочу заниматься муравьиной работой, так как не вижу в этом смысла. Мы не животные, чтобы жить ради того, чтобы есть, обустраивать жилище и рожать детей. Этого мало!

– У вас есть все физические данные для актёрской профессии, – сделал доктор комплимент, проведя рукой в воздухе от моей макушки до пят.

– И не только физические, но и психические, – без капли скромности ответила я.

– А кто вам не даёт заниматься вашим любимым делом?

– Все, кто мне когда-то отказал и отказывает, те, получается, и не дают. Я не говорю, что они виноваты. Но кто будет теперь нести ответственность? Что теперь с этим делать? Вот мне говорят: иди вперёд, и не оглядывайся назад. А я не знаю, где у меня перед, доктор. Мне то кажется, что я иду вперед, а получается, что хожу по кругу. Все это бессмысленно. И долго. А мне каждый день надо жить, сейчас, сегодня, а не когда-нибудь.

– Да, у вас получается выйти из этого состояния на месяц… максимум 3, но вы снова к нему возвращаетесь. Верно?

– Так и есть.

– А каковы ваши идеалы? К чему вы стремитесь?

– Высшая задача театра, кино, музыки, литературы и вообще культуры и искусства для меня – лечить души людей, доносить важные мысли, вести диалог, не проходить мимо того, кому тяжело, протянуть руку в трудный момент. Жить в соответствии с тем, что говоришь, не вещать со сцены о высоком, а при этом жить в реальности другим. Сострадание. Вот мои идеалы.

– То есть, в общем-то, мы с вами занимаемся примерно одним и тем же? Верно? – заметил мягко доктор, выслушав меня с большим вниманием.

– В какой-то степени да.

– Да. Катарсис – это слово из театра. Используется и у нас. Психотерапия происходит из театра. Об этом ещё Аристотель писал. Это и есть цель…– задумчиво произнес доктор и скользнул глазами по моей щеке.

– А многие люди творческих профессий занимаются лишь самолюбованием.

– Да, вы правы. Нарциссизм – самое распространённое явление среди артистов. Но вы же знали, куда идёте!

– Куда? – я многозначительно посмотрела на него. – Знала, что иду куда? На эту землю я идти явно не хотела, меня отправили сюда насильно. Я пришла, чтоб заниматься своим делом, а не быть рабом! Я пришла, чтобы жить, а не выживать. Поэтому мне тут все не нравится, и я хочу обратно! – Слезы потекли по моим щекам. Доктор внимательно, с нескрываемым интересом, не отрываясь, смотрел на меня. Его глаза улыбались и явно мне что-то говорили, хотя он и молчал.

– Как же вы можете лечить души, когда у вас у самой душа болит? – произнёс он ласково после долгой паузы.

– Потому что я не занимаюсь своим делом, поэтому она и болит, поэтому все и перевёрнуто с ног на голову.

– В таком случае я предлагаю вам сначала вылечить свою душу.

– Да, но чтобы понимать чужую боль, нужно самому через неё пройти.

– Верно. Знаете, кто-то даже сказал, что актёр, писатель, музыкант не может стать великим, пока не сойдёт с ума. Так что вы на верном пути, – подбодрил меня доктор.

– Это обнадеживает.

– Вот, вы хотели лечить душу, так вы ее и будете лечить. Только свою. Через психотерапевта. Вы сами будете лечить свою душу, он вас только направит.

– То есть вы хотите сказать, что в общем-то я добилась того, чего хотела ? – рассмеялась я.

– Я хочу сказать, что это будет для вас полезным опытом.