Записки из Поднебесной

То же самое происходило и у нас, только Москва несколько дольше удерживала свой столичный статус. Петр не любил ее; Кремль напоминал ему о стрелецких бунтах, новые начинания постоянно наталкивались на стену косности и упрямства, которую даже Петру с его железной волей преодолеть было нелегко. В XVII веке Москва уже не видела новых задач, стоявших перед государством. Тот самый национальный подъем, который охватил Россию после свержения ига, сослужил Москве плохую службу, остановив ее в своем развитии - ведь было достигнуто то, что являлось неистовой мечтой многих поколений, куда же было еще двигаться и к чему стремиться? С другой стороны, Москва, победив татар, переняла очень многое от их порядков. Сам титул "царь" уже напоминал о татарах (древняя Русь так называла ханов Золотой Орды). В 1721 году (ровно через триста лет после перевода китайской столицы из Наньцзина в Пекин) Петр провозглашает себя императором, и Московское царство становится Российской империей. Петр переносит и столицу из Москвы, но в совершенно другом направлении, чем это было сделано в Китае. Китайская династия Мин, обосновавшись в Пекине, подчеркнула тем самым то, что она заняла место монголов и имеет поэтому такие же права на власть в Китае и на новые, дальнейшие завоевания. При таком подходе Петру надо было переезжать со своим двором в Сарай, бывшую монгольскую столицу, выстроенную ханом Батыем в волжских степях (неподалеку от теперешнего Волгограда). И Петр действительно сперва устремился в этом направлении, обратив на юг в начале царствования, как говорит Ключевский, все свои усилия и народные силы. На азовском море была даже основана новая столица, Таганрог. Петр взялся за дело очень серьезно: от Москвы до Азова была проложена дорога, строились каналы между Волгой и Доном, на Азовском море появился русский флот. Но потом в дело вмешалась Европа, увлекая Россию в свои запутанные политические комбинации. С северо-запада России угрожала воинственная Швеция, господствовавшая в то время над балтийскими государствами, Дания и Польша искали в России союзника для борьбы со Швецией. "Это заставило Петра повернуть свои усилия с берегов Черного и Азовского морей к Балтийскому морю, перегнать туда народные силы, направленные на внешнюю борьбу, - пишет Ключевский. - Новой столицей государства суждено было стать не Азову или Таганрогу, а С.-Петербургу".

Это и привело к такому тесному сближению с Европой, в которое Россия втянулась в последующие двести лет. Перенеся свою столицу в Петербург, Россия, можно сказать, сама стала европейским государством. В Китае же это движение было направлено в другую сторону - но в обоих случаях оно выглядело как восхождение на новую ступень, достигнутое при помощи одного и того же средства. Позднее китайская столица еще не раз перемещалась в Наньцзин, но в конце концов она установиласьвсе-таки в Пекине. Есть много общего между Пекином и Петербургом, и именно по причине сходного исторического происхождения этих двух городов. Они даже называются одинаково (Пекин по-китайски звучит как Бэйцзин, "Северная столица"). Пекин, как и Петербург, сразу, изначально отстраивался как столичный императорский город. И там, и там строительство велось не хаотично, а по единому плану, и планировка этих городов и сейчас производит впечатление регулярной, правильной и геометрически четкой. Ни в одной другой столице я не видел таких широких, ровных и прямых проспектов, как в Пекине и Петербурге. Есть и другое сходство: отстраивая Пекин, китайские власти согнали туда не меньше миллиона крестьян, солдат, пленных и заключенных, и всего за восемнадцать лет возродили его архитектурное величие. Петру было не занимать азиатского деспотизма: он возвел свою столицу в два раза быстрее, положив в невских болотах двести тысяч человек. Примерно столько же погибло в 1945 году при взятии Берлина.