Записки из страны Нигде

Страна детства. Страна, вместившая в себя весь двадцатый век. Страна чудес и вечного лета. Страна, где потихоньку старятся и умирают - Урфин Джюс, бывший король Ментахо, мастер Лестар, страж ворот Фарамант, Длиннобородый Солдат Дин Гиор, старейшины Марранов, доктора Бориль и Робиль, Хранитель Времени Ружеро, правитель Жевунов Прем Кокус, Смелый Лев... И только Страшила и Железный Дровосек вечны со своими воспоминаниями - о первой встрече с Элли, путешествии по дороге, вымощенной желтым кирпичом, о чудесах Гудвина, о бесславной гибели Бастинды...

Время поймало их в ловушку. Может быть, поэтому и повторяются бесконечно все эти "взгляды в прошлое"? Да, пожалуй, только "Король былого и грядущего" обладает такой способностью дать читателю прочувствовать, что такое - время и как оно проходит.

Кордебалет, или Дневник Марианны

02:00 / 16.08.2016

В детстве я часто думала о балеринах кордебалета. Они очень красиво стояли в разных позах за спиной у танцующей Одетты и время от времени, как бы с усталым вздохом, переменяли позу. Интересно, что творится в этот миг в душе у каждой из этих нарочито-одинаковых девушек?

...Наверное, они мечтают быть прима-балеринами. И когда-нибудь, когда заболеет прима, выберут девушку из кордебалета и назначат на главную роль...

Второстепенные персонажи в книге - это нечто совершенно особенное. Хорошая книга, помимо прочих достоинств, должна отличаться выразительными и яркими второстепенными персонажами. Однако из романа в роман кочуют трактирщики с жирными пальцами и алчным взором, усталые служанки в грязных фартуках, похрюкивающие в предвкушении наживы торговцы, надменные дворецкие, добродушные пухлые кормилицы с гигантским бюстом и прочие ближние и дальние родственники всей этой братии.

В определенном смысле это неплохо. Кордебалет не должен отвлекать внимание от па-де-де главных персонажей. С другой стороны, качественный задний план всегда придает книге (фильму, балету) определенную глубину.

Нередко так бывает, что автор, увлекшись отношениями между центральными фигурами повествования, напрочь забывает о кордебалете. Оставшись без жалованья, кордебалет попросту мрет с голоду, и мир превращается в пустыню. Положим, в балете это еще можно пережить. Ну спляшут Он и Она посреди голой сцены, ничего страшного. Но роман-то - не балет! Подвешенные в безвоздушном пространстве, персонажи, как бы тщательно ни были они выписаны, делаются неживыми.

Лучше всего это ощущение выражено у Ремарка в "Черном обелиске" - словами безумной девушки Изабеллы: "Вещи - они как слуги, которые ушли на праздник... Обернешься быстро-быстро, чтобы они не успели вернуться и сделать вид, будто никуда не уходили, - и краем глаза успеешь заметить за спиной пропасть". (Можно точную цитату найти)

Ни вещи, ни слуги не должны уходить на свой собственный праздник. Они обязаны наполнять мироздание, в котором развивается главный сюжет.

Однако - вот еще одна сторона темы (чтобы не сказать "проблемы"): время от времени у читателя появляется желание все-таки пригласить этих "слуг" на праздник. На их собственный праздник. Так появляются тексты о личной жизни Планше, какая-нибудь "Жена Мушкетона" или "Дневник Марианны", который начинает складываться в голове слишком усердной читательницы "Золушки".

А в самом деле! Что происходило в душе одной из дочерей золушкиной мачехи? Мы ведь ничего об этих "Анне" и "Марианне" не знаем, даже настоящих их имен не знаем. У Перро их, кажется, вообще никак не зовут.

Может быть, Марианна страдала от деспотизма своей матери?

Может, эта девушка тайно была в кого-то влюблена и замышляла побег?

Завидовала ли она Золушке - ее красоте, кротости, талантам? Жалела ли втайне бедняжку? Или презирала ее за излишнюю мягкость характера?

Как Марианна относилась к отчиму, к Лесничему - отцу Золушки?

Действительно ли любила наряжаться и ловить женихов или делала это в угоду матери?

Несомненно, Марианне было свойственно типичное для подавленных натур "холопское лукавство". А интересно было бы заглянуть к ней в сердце, в мысли...

Я уже писала о том, как отношусь к стряпне на чужой кухне. Пока это любительские пирожки для потребления в тесном дружеском кругу - с пониманием отношусь и даже не без тепла. Но как только эти же пирожки выставляют на продажу и начинают рекламировать в качестве самой правильной еды - мне хочется вызвать санинспектора.

Нужно обладать большим талантом, большой степенью "отвязности" и веселым характером, чтобы написать хорошую книгу о чужом второстепенном герое. Такие книги, в общем, исключения из правила.

А правило, мне представляется, выглядит так:

1. Либо автор пишет беспомощное произведение о сложном душевном мире второго вампира в третьем ряду;

2. Либо автора уносит из чужой вселенной, и он создает собственную, в которой персонаж, отдаленно напоминающий пресловутую девицу Марианну, начинает жить собственной жизнью.