Записки кактуса со школьного подоконника

«Шу-шу-шу», – носилось по рядам. 5 «Г» хотелось точно знать, нравится Соньке Пашка или нет и кто в кого влюбился первым.

Полина Алексеевна постучала по столу, выдержала паузу – в классе стало тише.

По кактусу кто-то ползал, перебирал по зелёной коже маленькими лапками: это божья коровка с инспекцией. Она никак не хотела впадать в спячку, искала что-нибудь съестное – тлю или червячка какого… Откуда им взяться? Она забыла, что ей должно хватать летних запасов?

От этих её поисков становилось очень щекотно, особенно когда она пробегала рядом с ареолами. Ареола у кактуса – такое место, откуда растут колючки и цветы. Наличием ареол кактус отличается от других суккулентов.

Кактус терпел, терпел, а потом тихонько «пиликнул» на всю Ивановскую, точнее, на весь 407-й кабинет.

Тоха Перегудин скорчил страшную рожищу и заявил, что Вобликов притащил говорящий кактус-зомби. По словам Перегудина, в ближайшее время колючий освоится и сожрёт всех с потрохами.

Яся в зомби не верила и предположила, что это просто на чей-то телефон сообщение пришло или напоминалка сработала…

Кактус не мог поверить, что теперь он – блогер. Хорошо, что скоро география начнётся. Расскажут про дальние страны. В дальних странах растут кактусы. А есть ли среди них блогеры? И про что они рассказывают? Про редких животных? Про птиц? Чаще всего кактусу за окном показывались воробьи, голуби, прилетали вороны, а однажды кактус видел уток. Они летели в Измайловский лесопарк на Лебедянский пруд.

На следующий день Ромка пришёл. Его очередь была у кактуса дежурить. Он вдруг стал изливать кактусу душу. Наверное, потому, что лейка куда-то подевалась. А кактус что? Слушал, доверчиво так. Кактусы вообще очень доверчивы (не доказано), ну просто как утка-пеганка.

Утка-пеганка

– Утка-пеганка очень доверчива. Легко подпускает вплотную к себе. Поэтому численность этих птиц резко уменьшается, – рассуждал географ Иннокентий Арнольдович.

– Может, среди уток поганки – редкие, а вот в нашем лесу поганок полно, – сказал Тишка Сёмушкин. – Лучше бы побольше белые попадались или рыжики. Я рыжиков очень люблю. Жареных. С картошечкой и лучком. Садишься за стол и этот запах лета, дачи. На великах гонять, на рыбалку сходить.

– А эти поганки конфеты едят? – почему-то спросил я.

– Какие ещё, Вобликов, поганки? Мы про редкую птицу разговариваем. Про утку-пеганку. Питается она мелкими ракообразными, моллюсками, водными насекомыми и их личинками, – продолжил Иннокентий Арнольдович, не ответив на мой вопрос.

– А я на пруду уток конфетами кормил, – говорю. – Они их не ели. А я их даже из фантиков разворачивал. Конфеты, конечно, не уток. Только трюфель я уткам не стал давать, он у меня один был. Я его себе оставил. Трюфель бы съели, наверное.

– Да не ест утка-пеганка конфеты, – разубеждал Иннокентий Арнольдович. – Изредка употребляет в пищу икру и мальков рыб, а также дождевых червей.

– Фу, какая гадость, – скривилась Иванцова. – Лучше б она и вправду конфеты ела или арбузы. Я вот арбузы очень люблю, но только без косточек.