Записки кельды 2 (СИ)

Даже издалека видно было, что все они помяты — двигаются скованно, больные места берегут, да и синячищи у них наличествовали, а у Дмитрия Сергеича, который старший (это я запомнила) — пластырь на полщеки — порез, видимо. С другой стороны, выглядели мужики уже сильно моложе, по нашим местным меркам — почти нормально, и это радовало. Шевелятся, значит, а не сидят кочками. Носилок у них, однако, не было.

— Ну что? — вместо «здрассьте» прищурился барон. — Всё? Не успели?

Старший сдёрнул с головы кепку:

— Жив, но… Боимся, не донесём. Может вы согласитесь… до нас… — руки его нервно мяли кепку.

Я взглянула на мужа:

— Поехали?

— Ну давай, раз уж вызвались. Мужики, трое с нами, остальные здесь дожидайтесь. Поехали.

Раненый был и правда плох. Живот ему вспороли профессионально — кишки наружу, что называется. Лежал он прямо во дворе, на разложенном на траве матрасе, уже насквозь пропитавшемся кровью и прочим всяким, что вываливается из человека, если у него порезаны потроха. Три испуганных (настолько, что даже не ревели) женщины отгоняли ветками мух, слетевшихся на столь привлекательные запахи. Судя по облепившим лоб мокрым волосам, температура у мужика была высокая. Что удивительно, был он в сознании и наблюдал прибытие нашей делегации лихорадочно блестевшими глазами. Может, он принял нас за бред? Побежали же вроде за доктором. А приехал кто? Я, как назло, опять в парадном платье. Галя с Васей, увязавшиеся с нами из любопытства — тоже принаряжены. Прям выезд Бургундского двора.

Блин, кровищи-то… Ну ничего, со стороны головы подойду, мне это некритично.

Дмитрий Сергеич с тревогой заглянул мне в лицо:

— А инструментов у вас с собой нет?

— Хирургические имеете в виду? — он кивнул. — У меня их в принципе нет.

— А…

— Принесите туристический коврик или одеяло, быстро. Поговорить сможем потом.

Одеяло образовалось мгновенно.

— Куда?

— За головой стелите. Сложите в четыре слоя.

Весь небольшой лагерь собрался вокруг.

— Скажите, что нужно?.. Нитки, иглы?.. Дезинфицирующее?..

Я опустилась на колени за головой лежащего:

— Воды согрейте побольше, человеку помыться надо будет. И мне чаю заварите. Чёрного. И я люблю с молоком, горячий, без сахара, и чтоб что-нибудь к чаю, — люди недоумённо переглянулись между собой, но какое-то движение началось. — Ну что, дружок, как тебя угораздило вот так-то? — я положила руку ему на лоб, постаравшись отключиться от запаха. Да ничего особенного. Большая грязная дыра в животе. Видали хуже. Вон, хоть якутов вспомнить.

Мужик не отвечал. Подозреваю, и вправду принял меня за глюк.

Я погрузилась в полутранс. В полной отключке смысла не было, тем более что сидеть было неудобно — в таком положении и завалиться недолго, не комильфо и платье жалко. Дополнительный плюс в том, что при неполном погружении разговаривать можно, хотя голос и начинает звучать странно, как будто в банку говоришь.

Ну что, первым делом чистим рану. И подпитать немножко энергией, уж больно кровопотеря большая.

Мужик почувствовал что что-то происходит и слегка дёрнулся.

— Ты мне не ёрзай давай, а то вырублю.

Он замер и напрягся, потом всё-таки хрипло спросил:

— Как это?

— Молча. Исцеляющий сон. Сперва спишь. Потом подрываешься и бежишь на трудовой подвиг.

Некоторое время он обдумывал эту информацию.

— Думаешь, я выживу?

— Что значит «думаешь»?

— Я видел, что бывает с людьми с такой дырой в животе, если не повезло вовремя до госпиталя добраться…

Блин, что с его голосом-то? Раздражает меня вот этот хрип и бульканье. Ну-ка…

— Да и если довезли — не вариант, что жив останется… — а вот теперь гораздо лучше звучит!

— Ну-ка, расскажи поподробнее.

Мужик начал историю. Какая-то война, грязь, кровь и страшные раны — я практически и не слушала, сосредоточившись на заживлении. Минут через пять всё было закончено. Да и история про полевой госпиталь закончилась, и финал был предсказуемо не очень приятным.

— Ну, тогда тебе сильно повезло, что я люблю читать, — я отряхнула руки и встала. — Всё, иди сожги свою шконку, отмойся как следует и купи у Соломона какую-нибудь книжку. Если б не его лавка — хрен бы я сегодня здесь оказалась, — пациент смотрел на меня неверяще. — Ну, чего лежим-то? Вставай, страна огромная! Делай, что говорят!

Мужик осторожно ощупал живот. Потом сел. Потом встал. Я предупреждающе выставила перед сбой руки:

— Чур не обниматься! Баня, баня — срочно! И барахло это сыми!

— Дядь Вова! — вылезла из-за моего плеча Василиса. — А можно я это сожгу? Я вчера тренировалась!

Получив разрешающий кивок, Василиса запалила матрас с нескольких точек одновременно. Запах и прежде был ужасный, а теперь стал просто ураган.

— Давай уж тогда мощи добавь, — поморщился барон, — сколько будем это нюхать…

У Васьки на лбу выступили капли пота. Огонь усилился, слился в линию, которая начала расширяться, продвигаясь одновременно в обе стороны, пока на земле не остался лишь прямоугольник горячей золы. Стоявшие в круг люди наблюдали за действом: наши — с любопытством (явно прикидывая, как и где можно использовать эти новые магические способности), госслужба — с офигением. Ничё, привыкнут.