Записки Клуба Лазаря

Снова начался прилив, и вода стала медленно наползать на тину. Не в силах противиться стихии, чистильщики вернулись на берег. Оккам отдал им оставшиеся деньги. Они, не слишком расстроившись из-за того, что упустили время отлива на другом берегу реки, пошли прочь, оставляя за собой грязные следы.

Вода подступала все ближе и ближе и наконец добралась до края отверстия у меня под ногами, угрожая подняться еще выше и утопить нас как котят в бочке. Но она остановилась. Когда колокол опустили под воду, мне показалось, что вся река сжалась до размеров маленькой лужицы. Оккам кричал через прикрепленную к трубке воронку — единственному источнику связи с людьми, находившимися на барже у нас над головами.

— Не раскачивайте его больше. Опускайте вниз.

У меня стало закладывать уши, но я заверил себя, что вода не сможет добраться до нас.

Нам так и не удалось найти торпеду на берегу, поэтому мы вернулись домой разочарованными. Казалось, сердце было утрачено безвозвратно и мы уже никогда не избавимся от наших ночных кошмаров. На следующий день после тяжелого сна я чувствовал себя еще более утомленным. Вернувшись в больницу, я полдня потратил на размышления, какой яд легче всего избавит меня от мучений.

Оторвав взгляд от справочника аптекаря, я увидел стоявшего передо мной Оккама. Он выглядел так, словно его проволокли на спине через кустарник.

— А, человек из моих снов, — устало усмехнулся я.

— Пойдемте, кеб ждет нас на улице, — сказал он и тут же направился к двери. Я загнул страницу книги и последовал за ним, по дороге предупредив санитара о своем уходе.

Итак, мы вернулись в Ротерхайт, где нас поджидала паровая баржа. Это была уже не та развалина, которую мы потеряли два дня назад. На барже суетились матросы, а на борту стоял водолазный колокол — тот самый, который я впервые увидел в действии на «Великом Востоке». Колокол находился на платформе с отверстием, позволявшим проникнуть внутрь.

Оккам похлопал по стенке колокола.

— Если торпеда находится на дне реки, то мы сможем добраться до нее с помощью этого устройства.

— Но вам не кажется, что это все равно что искать иголку в стоге сена? — спросил я, когда баржа отчалила от берега.

— Вовсе нет, — уверенно ответил Оккам. — Торпеда должна лежать где-то между пусковой установкой и тем местом, где мы были вчера. Нам нужно только опустить колокол и исследовать речное дно вдоль этой линии. Мы начнем у мола и пойдем дальше, пока не найдем место, где она затонула.

Баржа отплыла, гребное колесо на корме волновало воду, мы направлялись к причалу на противоположной стороне реки. Глядя поверх колеса, я смотрел на то место, откуда мы наблюдали за работой чистильщиков. Оно было помечено красным флагом, и Оккам сказал, что флаг будет служить нам маяком, после того как начнем поиски.

И вот мы погрузились сквозь темные воды на самое дно Темзы, рядом с молом, с которого была запущена торпеда. Мои ночные кошмары подготовили меня к подобному испытанию, но я изо всех сил старался не думать о том, что мы заперты в этом крошечном пространстве. Вскоре вода в отверстии у нас под ногами превратилась в отвратительно пахнувшую тину, покрывавшую дно реки. Подражая чистильщикам, Оккам взял железный прут и стал прощупывать ил. Не почувствовав сопротивления при первом погружении, он вытащил прут, отчего запах внутри колокола стал еще более тошнотворным, и снова вонзил его в ил в нескольких дюймах впереди.

Он повторил это действие, наверное, с дюжину раз, всегда с одним и тем же результатом, пока не убедился, что торпеды перед нами не было. Отложив в сторону испачканный в тине прут, Оккам взял переговорную трубку и прокричал:

— Передвиньте нас вперед на пять ярдов.

Колокол дернулся, оторвался от липкой тины, слегка накренился и потащил нас по дну. Мы болтались внутри колокола, пока он раскачивался подобно привязанному к веревке камню. Когда мы снова увязли в трясине, Оккам стал прощупывать ил, расставив ноги по краям отверстия и держась за прут обеими руками. Затем он снова выдернул его. И опять последовала инструкция переместить колокол.

— Давайте я вас подменю, — предложил я, вытягивая руку. Прут оказался довольно тяжелым, и я едва не сорвал спину, когда пытался вытащить его из тины. Но всякий раз прут возвращался к нам ни с чем, не считая покрывавшей его свежей слизи.

Мы переместились еще четыре раза, но наши старания так и не были вознаграждены. Наши находки ограничивались старым якорем, тремя бутылками, полудюжиной цепей и ночным горшком. Между тем мы пересекли почти все русло реки.

— Как думаете, мы не могли пропустить ее? Мы обыскивали очень узкий коридор, по паре дюймов влево и вправо, и действовали почти вслепую.