Записки Клуба Лазаря

Я двигался по часовой стрелке, так чтобы ветер дул мне в спину, и направлялся к кормовой части. Надеялся, что прогулка поможет мне обдумать все факты, связанные с Расселом и моими сомнениями относительно его виновности. Но вскоре суматоха на палубе прервала мои размышления. Я заметил двух матросов, которые залезли в шлюпку, висевшую на шлюпбалке сбоку от корабля, у одного из них в руке был фонарь. Минуту спустя они выбрались на палубу, поспешили к следующей шлюпке и также внимательно осмотрели ее.

Я почти не сомневался: какое бы известие ни принес ассистент Расселу за обедом, эти поиски имели к нему непосредственное отношение. Обыскивали не только лодки. Когда я повернул у кормы и направился к носу (теперь ветер дул мне в лицо), то заметил еще двух матросов. Они тоже искали что-то или кого-то, заглядывали в люки, засовывая руки в вентиляционные отверстия и иллюминаторы. Вдалеке двое матросов осматривали шлюпки с другой стороны корабля.

Затем я увидел Рассела. Он сказал что-то офицеру и велел ему идти к ближайшей лестнице. Рассел хотел последовать за ним, но, заметив меня, остановился.

— Что происходит? — спросил я, глядя на матросов в шлюпках.

Он задумался на минуту, вероятно, размышляя о том, как мне об этом сказать.

— Похоже, кто-то решил прокатиться на корабле зайцем.

— Безбилетный пассажир вызвал такой переполох? — спросил я, наивно полагая, что на кораблях нечто подобное было в порядке вещей.

— Мы опасаемся саботажа, — признался Рассел.

— Саботажа? Но почему?

Рассел проследил за тем, как шли поиски.

— На то есть много причин. Наш корабль может оставить без работы много маленьких пароходных компаний. А теперь прошу извинить меня, доктор, но я должен спуститься вниз. И пожалуйста, ничего не говорите пассажирам. Не хватало нам только паники.

— Конечно, — ответил я.

Рассел спустился по лестнице, я подождал некоторое время и последовал за ним. Я заметил его двумя пролетами ниже — он прошелся по лестничной площадке и исчез за дверью. Переступив через ее порог, я покинул широкую, устланную ковром лестницу и оказался в помещении, пол и стены которого были сделаны из чистого, не обитого деревянными панелями металла. Даже воздух здесь был другим — пропитанным вязким запахом масла. Вероятно, я находился поблизости от машинного отделения. Постояв немного наверху винтовой лестницы, я прислушался к голосам внизу, один из них принадлежал большому шотландцу. Когда они стали удаляться, я осторожно спустился вниз.

Добравшись до самого дна корабля, я подождал немного у овального люка, находившегося в нише у подножия лестницы. Голоса все еще были слышны, но теперь доносились издалека. Пройдя через люк, я оказался в длинном коридоре с высоким потолком, к которому крепились различного размера трубы. Вдоль одной стены стояли огромные железные печи; внутри их тлели угли, которые жгли ночью. У противоположной стены находились заполненные углем ниши.

Рядом с печами стояли котлы — огромные цистерны, где вода превращалась в животворящий пар, доставляемый к двигателям по артериальной системе труб. Между котлами поднималось основание трубы, проходящей сквозь три внутренние палубы над моей головой и уходящей в небо еще на тридцать футов. Впереди, за котлами и печами, виднелась еще одна ниша, похожая на ту, что находилась позади меня. Я решил, что там расположен люк, открывавший проход в похожее помещение. Брюнель рассказывал мне, что всего было пять подобных отсеков — для каждой трубы.

Убедившись, что Рассел и сопровождавшие его люди прошли в соседнее помещение, я направился к двери, но в следующее мгновение был опрокинут на спину и услышал, как кто-то бросился к люку, через который я только что вошел. Когда я встал и огляделся, то не обнаружил уже никаких следов человека, который появился непонятно откуда и сбил меня с ног.

Встав, я отряхнул пальто и уже собирался отправиться на поиски Рассела, как вдруг из люка передо мной высунулась голова, а вслед за ней и мощный обнаженный торс. Еще один незнакомец бросился ко мне — его лысая голова устремилась на меня, как выпущенное из пушки ядро. Я понял, что его не остановить, и, желая избежать столкновения, отступил в сторону. Но под ногу мне попал кусок угля и я рухнул навзничь. Человек-ядро, который, судя по его обнаженному торсу и перепачканной углем коже, был кочегаром, склонился надо мной и поставил свой огромный ботинок мне на запястье, пригвождая к полу. Позади него послышалась какая-то возня, люк раскрылся, и появились еще несколько человек.

— Мы поймали его, сэр! Схватили этого ублюдка! — крикнул захвативший меня в плен.

— Молодец! — похвалил его Рассел, подходя к мужчине.

Третий человек поднес к моему лицу фонарь так близко, что он опалил мне брови.

— Филиппс! — воскликнул Рассел. — Ради Бога, что вы здесь делаете?

— Я искал вас, — пробормотал я, угольная пыль щекотала мне горло. — Эта большая обезьяна бросилась на меня и наступила на руку.

— Мне врезать ему, сэр? — с энтузиазмом спросил человек-ядро.

— Нет-нет, — оборвал его ошеломленный Рассел. — Отпусти его и помоги подняться.