Записки Клуба Лазаря

— Кажется, сэр Бенджамин говорил, что вы строите машины?

— Верно. Все — от станков до пушек. То есть я делаю станки, которые выпускают пушки. Я всегда считал, что диверсификация — путь к успеху.

— Разве мистер Дарвин не говорил нечто подобное?

Витуорт улыбнулся.

— Может, и говорил. Но, если быть честным, я едва ли вспомню, что мне говорили вчера. Обычно я запоминаю одну, в лучшем случае две важные мысли, но встречи в клубе открывают передо мной новые возможности для развития бизнеса.

Витуорт посмотрел в окно, где очертания корабля постепенно исчезали из вида.

— Я хотел оснастить судоверфь мистера Рассела новыми паровыми установками, но не уверен, что сейчас он может позволить себе такое дорогое оборудование. — Затем он снова обратился ко мне. — Думаю, мистер Брюнель не ошибся с выбором человека на должность секретаря. Надеюсь, вы приняли его предложение?

— Я пока еще не принял окончательного решения. Боюсь, что работа в больнице отнимает у меня слишком много времени.

— В любом случае я буду голосовать за вашу кандидатуру. Нам нужна свежая кровь.

— Спасибо, — ответил я и, воспользовавшись случаем, задал волновавший меня вопрос: — Мистер Витуорт, вы не могли бы рассказать мне, почему Клуб Лазаря носит такое название?

— Так, дайте вспомнить, — сказал он и рассмеялся. — Мы должны благодарить за это мистера Бэббиджа. Он и организовал этот клуб, кажется, вместе с Брюнелем и молодым Оккамом. Потом к ним присоединились остальные. Первыми были Рассел и Базальгетт. Они встретились на Всемирной выставке в пятьдесят первом году. После этого новые технологии и достижения инженерной мысли стали последним криком моды, но Брюнель и в особенности Оккам интересовались самыми разными областями прогресса, включая медицину. — Он кивнул на меня, подчеркнув последнее слово. — Поэтому они пригласили в клуб сэра Бенджамина. Обычно участники готовят доклад по интересующему их предмету, как правило, имеющему отношение к их собственной работе; кроме того, в клуб приглашаются докладчики со стороны, и некоторым из них предлагается вступить в него. Именно так я и оказался в Клубе Лазаря. Вскоре после того как я стал членом клуба, Бэббидж сделал доклад, в котором познакомил нас с разностной машиной.

— Меня всегда интересовало, что такое разностная машина.

— Мой дорогой друг, — с тоской во взгляде ответил Витуорт, — чтобы я мог подробно объяснить вам это, нам нужно предпринять путешествие из Эдинбурга в Лондон, а затем еще добираться до Брайтона окольными путями — это для того чтобы я успел ответить на все ваши вопросы. Однако я думаю, что в ближайшее время нам нужно будет поговорить о его последних разработках. И будет намного лучше, как говорится, получить эту информацию из авторитетного источника.

Я уже успел пожалеть, что задал этот вопрос. Мы быстро приближались к Лаймхаусу, а мне хотелось выяснить, откуда взялось название «Клуб Лазаря», прежде чем я выйду из кареты.

Витуорт продолжил немного виноватым тоном:

— Еще бы вспомнить все, что мне рассказывали про эту штуковину. Этот зануда любит все усложнять. Временами он доводит меня до белого каления, но все же, в конце концов, мне удается добраться до истины. Проще говоря, разностная машина, как можно догадаться из ее названия, с помощью механики упорядочивает различия между числами и комбинациями чисел.

Вероятно, он понял, что его объяснение совершенно сбило меня с толку.

— Вы слышали о логарифмах? — Я неуверенно кивнул. — Для их решения используют таблицы, но до сих пор подсчеты производились вручную и процент ошибок был достаточно высок. Машина считает автоматически, с помощью хитроумной системы шестеренок, колесиков и рычагов. Весьма изобретательно, но Бэббидж на этом не остановился. Недавно он изобрел устройство, которое назвал аналитической машиной.

Она способна делать более сложные математические вычисления с абсолютно любым набором чисел.

— Он сконструировал эту машину?

— В том-то и проблема Бэббиджа. Он законченный перфекционист. Сначала нанимает людей выполнять работу, а затем, когда у него появляются новые мысли по поводу лучшего устройства механизма, все сворачивает. Он практически не способен довести дело до конца. Я предлагал финансировать его аналитическую машину, но это превратилось в настоящую катастрофу. Пришлось выйти из дела, пока он меня не разорил.

Движение оказалось не таким затрудненным, как я надеялся, и мы уже ехали через Уайтчепел.

— Поразительно, — сказал я, — но что насчет Клуба Лазаря?

— Ах да, конечно. Видите ли, это взаимосвязано — изобретение и название клуба. Вы, наверное, заметили, что Бэббидж на нашей прошлой встрече вел себя немного…

— Странно?

— Верно. Когда его посещает идея, он не отступится, пока не получит решение. У него много увлечений, но почти все они связаны с числами, статистикой, а следовательно, и его машинами. Во время своего первого доклада, когда у нас еще не было названия, он говорил, что его изобретения подобны чуду. Ну, знаете, как в Библии.

— Да, продолжайте, — ответил я.