Записки Клуба Лазаря

— За месяц мы построили почти милю туннеля, — с гордостью заявил Базальгетт, после чего коротко рассказал нам о своем проекте. Кирпичные туннели будут забирать из Темзы грязную воду и нести к местам сброса в Бектоне на севере и Кросснессе — на юге. После этого очистные станции должны отфильтровывать воду ото всех твердых примесей, а затем вода возвращается в реку за пределами города и уже оттуда — в море.

— Сколько времени уйдет на строительство всей системы? — спросил Рассел.

— Мы должны закончить основные работы за пять лет, — ответил Базальгетт, которого явно не пугал размах проекта. — Общая длина центральной коллекторной системы около восьмидесяти миль, и это не считая соединительного трубопровода, водоотводов и водостоков вроде того, у которого мы сейчас находимся. А теперь, джентльмены, вы можете взглянуть на раствор, который мы используем для скрепления кирпичей.

Все устремили взгляды на рабочих, которые укладывали на кирпичи похожую на грязь массу, скреплявшую кирпичную кладку.

— Это цемент из Портленда, его впервые используют для общественных работ. Мы берем известь и глину, смешиваем их, а затем высушиваем в печи, чтобы удалить углекислый газ. В результате получается очень крепкий соединительный материал, более прочный, чем старый добрый романский цемент, и, что очень важно, водостойкий.

Завороженный этим зрелищем, я захотел заглянуть внутрь туннеля и обрадовался, когда Базальгетт повел нас к навесу неподалеку от входа в него. Мы увидели круглое отверстие в земле, из которого торчала лестница.

— Только по очереди, господа, а то вам будет тесновато.

Некоторые из нас отказались от экскурсии и предложили подождать наверху, остальные взяли лампы и стали ждать своей очереди. Среди тех, кто отказался от спуска, был Стефенсон, сославшийся на слабое здоровье, и Бэббидж, заявивший, что его и без того скоро зароют в землю и он не видит смысла в генеральной репетиции.

Брюнелю как человеку, поддержавшему назначение Базальгетта на пост руководителя проекта, была предоставлена честь спуститься первым. Прежде чем встать на лестницу, он снял шляпу. Я последовал за ним, Кэтчпол встал на лестницу сразу же после того, как я спустился вниз. Брюнель смотрел на вход в туннель, где рабочие укладывали кирпичный свод, а сверху им спускали материалы для работы. Создалось впечатление, что, наблюдая за процессом, инженер полностью погрузился в свои мысли.

— Вам это что-то напомнило? — спросил я, и мой голос разнесся эхом в кирпичных стенах намного громче, чем мне хотелось.

— В моей жизни бывали моменты, когда я думал, что больше не увижу солнечного света, — признался он. — Прогулку по темному туннелю не назовешь приятной, но когда знаешь, что всего в футе над тобой река, это уже нечто другое.

Мне хотелось узнать больше подробностей о строительстве туннеля под Темзой.

— Значит, работу здесь еще можно назвать легкой?

— Мой друг, эти люди — спинной хребет Лондона. Ни одному из нас не по силам работать так, как трудятся они при свете дня или в кромешной тьме.

Я впервые услышал, как он выражает некоторое сочувствие к простым рабочим, и его ответ подчеркнул нелепость моего замечания. Но прежде чем я успел ответить, Кэтчпол, только что спустившийся вниз, поделился собственным мнением:

— Хребет тоже можно сломать, не так ли, доктор? — Вопрос скорее был риторическим, поскольку его, судя по всему, не особенно интересовал ответ. — Когда-нибудь, — продолжил он, — наступит время, и всю работу будут выполнять машины. Они станут более эффективными и доступными по цене. Машинам не нужно будет платить, и они не болеют.

Брюнель повернулся, и в свете его лампы я заметил отвращение на его лице.

— Конечно, вы правы, лорд Кэтчпол, в этом не может быть сомнений. Но что делать с людьми, которые в поте лица обеспечивали нам возможность развивать науку и технику? Какую роль они будут играть в механизированном будущем?

Кэтчпол готов был продолжить дискуссию, но в этот момент на место прибыли остальные участники экскурсии.

— Идите за мной, господа, — сказал Базальгетт, махнув лампой в сторону неосвещенной части туннеля.

— Полагаю, здесь будет течь вода? — спросил сэр Бенджамин. Он немного удивился, когда увидел, что сток рядом с мостками, по которым они шли, был сухим.

— Разумеется, будет, — сказал Базальгетт, восприняв вопрос как призыв сойти с помоста и встать посередине канала. — Этот участок должен собирать излишки дождевой воды и направлять их в реку.

— Дождевые, а не сточные воды? — послышался голос сзади, в котором я узнал Перри.

— Верно. Дождевые водостоки вроде этого отделяют излишки дождевой воды от основной системы. За шесть часов работы система может справиться с уровнем дождевой воды, не превышающим четверть дюйма. Если этот уровень будет превышен, то к работе подключится ливнеотводный канал. Любые нечистоты, поступающие с дождевой водой, будут обработаны и не станут представлять никакой угрозы.

— Насколько высока вероятность, что источником холеры становится зараженная вода? — спросил Рассел, глядя на сэра Бенджамина.