Записки конструктора-оружейника

Все эти вопросы остро стали перед Военным советом. И, как я понимаю, Маршал Советского Союза И. С. Конев проводил консультации не только с военачальниками, но и с конструкторами различных систем, чтобы выработать единый взгляд на то, каким оружием будут оснащены войска. Видимо, этим и объяснялось его совершенно неожиданное для меня приглашение прибыть к нему для беседы.

Что я знал о И. С. Коневе? Впервые мне довелось услышать о нем в военную пору, в сорок первом, когда, будучи в госпитале на излечении после ранения, я познакомился с красноармейцем, воевавшим в 19-й армии, которой в первые месяцы войны командовал Иван Степанович. Солдат с глубоким уважением отзывался о своем командарме, хотя и видел его всего один раз. В армии о Коневе быстро распространилась молва как о генерале, не терявшемся в самой сложной боевой ситуации.

После войны прославленный военачальник стал главнокомандующим Центральной группой войск и верховным комиссаром по Австрии, потом - несколько лет главнокомандующим Сухопутными войсками, к середине 50-х годов - заместителем министра обороны. Как разработчик оружия я с ним не встречался ни разу, хотя именно в бытность Конева в должности главкома Сухопутных войск стрелковые части начали оснащаться автоматами АК-47. Слышал, что Иван Степанович любил лично опробовать поступающие на вооружение образцы, высоко ценил дегтяревский ручной пулемет РПД, симоновский самозарядный карабин СКС.

О том, что он придавал большое значение овладению автоматическим стрелковым оружием, постоянно интересовался, как ведут себя различные системы в боевой обстановке, на учениях, есть немало документальных свидетельств. Помню два хорошо известных снимка. На одном из них (1939 год) командующий Отдельной Краснознаменной Дальневосточной армией Конев - на учениях, присел на колено рядом с красноармейцем и внимательно наблюдает, как ведет солдат стрельбу из станкового пулемета "максим". На другом, относящемся к 1946 году, Иван Степанович сам ложится за пулемет, пригнулся, смотрит в прорезь прицела.

Насколько мне помнится, мы прибыли к Главнокомандующему Объединенными вооруженными силами Варшавского Договора вместе с Е. И. Смирновым начальником управления стрелкового вооружения ГАУ. Иван Степанович поднялся нам навстречу, высокий, широкоплечий, походка твердая. В его голубых глазах отражалась добрая усмешливость. На круглом лице кое-где сбежались усталые морщинки.

- Автомат ваш держал в руках, стрелял из него, а вот его создателя, к сожалению, вижу впервые, - крепко сжал мою ладонь Конев. - Присаживайтесь поудобнее. Хочу с вами посоветоваться.

Разговор сразу принял деловой характер. Иван Степанович стал обстоятельно расспрашивать о том, над чем работаю, какие есть новинки в проектировании оружия, как они выглядят по сравнению с иностранными образцами. Я понимал, что он все это конечно же знал. Просто ему, видимо, хотелось сверить свои какие-то позиции, утвердиться в созревшем у него решении.

- Сколько у нас в армии сейчас на вооружении находится образцов стрелкового оружия? - обратился Конев к Смирнову.

- Одиннадцать образцов, товарищ маршал.

- Значит, более десяти только в наших войсках, - стал размышлять вслух Иван Степанович. - Да плюс к этому в армиях наших союзников свои образцы, отличные от советских. Тут, полагаю, есть над чем задуматься. Крайне необходимы нам единые, унифицированные образцы, простые, живучие, надежные. Каково мнение на этот счет конструктора?

- Конечно, создание комплекса автоматического стрелкового оружия с высокой степенью унификации ликвидирует большое разнообразие конструкций, - продолжил я мысль Конева. - Наша опытно-конструкторская группа активно включилась в решение этой задачи. Только к нашей работе отношение неоднозначное. Возникает немало трудностей.

- В чем они заключаются конкретно, поясните, пожалуйста.

- Некоторые из наших ведущих конструкторов считают этот путь неоправданным. Они утверждают, что он приведет к застою в оружейном деле, ограничивает творческие возможности. В Государственном комитете по открытиям и изобретениям порой даже не рассматривают заявки, в которых заложена унификация. Довод: в такой работе нет новизны.

- Вот как? - удивился главнокомандующий. - Путь к максимальной простоте оружия, к обеспечению взаимозаменяемости деталей, к уменьшению разнообразия конструкций, оказывается, почитаем не у всех разработчиков оружия. Спросили бы у нас, прошедших войну, у солдат-фронтовиков, горько иной раз сожалевших, что нельзя было, а такая необходимость возникала часто, переставить детали с дегтяревского образца на шпагинский или судаевский. Еще сложнее обстояло дело с пулеметами. Совсем разные конструкции.

- Знаете, Иван Степанович, для нас, конструкторов-оружейников, много легче разработать новый образец, чем создать унифицированный. Гораздо труднее другое - совместить боевые и эксплуатационные качества нескольких образцов в одном, унифицированном.

- Слышал, что ваши новые образцы находятся уже на стадии заводских и полигонных испытаний.