Записки конструктора-оружейника

— Прекратите заниматься самодеятельностью, — раздраженно прозвучал голос на другом конце провода. — Тем более что в плане ваших опытно-конструкторских работ эта тема не заложена. Никто не позволял вам средства, выделенные на решение конкретных плановых задач, транжирить не по назначению.

— Но мы надеемся, если наша работа пойдет удачно, вы выделите нам определенную сумму для ее продолжения, — попробовал я уточнить позицию.

— И не надейтесь. — В голосе моего собеседника зазвучали металлические нотки. — Деньги вложены в изготовление большой партии уже отработанных изделий. Конструкция получила по многим параметрам положительную оценку. И нечего вам сейчас вмешиваться.

— Но Главное артиллерийское управление попросило начать работу, и я не мог не прислушаться к мнению главного заказчика, — попытался я сослаться на авторитет Министерства обороны.

— Хочу напомнить — вы работаете в нашем ведомстве, и слушайте, что вам говорим мы, — резко прозвучало на другом конце провода. — Словом, еще раз повторяю: продолжение вашей работы над образцом нежелательно.

Можно было, конечно, после такого разговора и руки опустить. Командно-волевой стиль ломал немало конструкторов, заставлял их порой отказываться от интересных разработок или отправлять в музей уже готовые изделия. Запрет на творчество, на поиск, пожалуй, худшее, что можно придумать для конструктора под флагом заботы о якобы государственных интересах.

И может быть, запрет подействовал бы и на нас, отступи мы тогда, не поддержи наши усилия главный заказчик — Министерство обороны и руководство завода. С директором завода И. Ф. Белобородовым наши отношения складывались не совсем просто. На мой взгляд, он порой был слишком крут с людьми, под горячую руку принимал не всегда продуманные решения, иногда не считаясь с мнением, разумными предложениями других.

Но в тот период, когда шла разработка опытных образцов единого пулемета и создалась сложная ситуация с продолжением работы над ними, Иван Федорович пошел нам навстречу, не убоявшись никаких министерских авторитетов, ни санкций сверху.

Самое главное, что могло нас сдержать в дальнейшей работе, — это конечно же отсутствие средств, денег и материалов. Да и другой момент очень беспокоил меня — чтобы включиться в сравнительные испытания образцов, предстояло ни много ни мало задержать испытания, на этап которых вывели вновь свой пулемет после доработок Никитин и Соколов. Приостановить испытания мог только министр обороны СССР.

Я позвонил директору завода и попросил о встрече. Получив согласие, зашел к нему. У Белобородова как раз находились главный инженер А. Я. Фишер и главный конструктор В. И. Лавренов. Они оба знали о звонке из министерства и, видимо, перед моим приходом успели обменяться мнениями.

— Сколько вы сделали опытных образцов! — спросил у меня Иван Федорович,

— Четыре.

— У вас есть уверенность, что ваша новая система не подведет?

— Если бы не был уверен в ней, Иван Федорович, я не настаивал бы на включении пулемета на сравнительные испытания.

— Хорошо, — Белобородов негромко побарабанил пальцами по столу. — Какое время потребуется для изготовления опытной серии?

— По нашим подсчетам, месяца полтора, — подал голос главный конструктор.

— Сколько изделий вы намерены включить в серию? — опять повернулся ко мне директор завода.

— Думаю, двадцати пяти будет достаточно, — уточнил я и добавил: — Только министерство отказало нам в финансировании этой работы.

— Знаю, — подтвердил Иван Федорович. — Я полагаю, мы можем изготовить образцы за счет средств, отпущенных на модернизацию автомата. Тем более, как мне доложил главный конструктор, опытные темы вы выполнили с опережением и при этом сэкономили деньги и материалы. Так, Василий Иванович?

Лавренов кивнул головой и сказал:

— Группа в ходе модернизации поработала хорошо. Есть возможность поощрить людей материально.

— Подумаем и о материальном поощрении, — согласился директор завода. — Но на данном этапе, считаю, самое важное для них поощрение — моральное. Дать возможность довести образец и выйти на сравнительные испытания.

Белобородов окинул нас взглядом и повернулся к столику, где стояли телефоны, взял трубку телефона ВЧ.

— Прошу соединить меня с маршалом Малиновским, — представившись телефонистке в Москве, попросил директор.

Через некоторое время абонент на другом конце провода вышел на связь. Короткий обмен приветствиями, и Иван Федорович изложил министру обороны суть дела.

— Родион Яковлевич, нам необходима ваша помощь. Прошу приостановить дальнейшие испытания единого пулемета Никитина — Соколова. У нас отработан аналогичный образец конструкции Калашникова, и мы готовы его выставить на сравнительные испытания.

Белобородов, послушав, что говорил Малиновский, утвердительно произнес:

— Да-да, опытные образцы изготовлены по просьбе Главного артиллерийского управления.

Еще пауза. Видимо, министр что-то уточнил и потом вновь вышел на связь с директором.

— Спасибо, Родион Яковлевич. Мы все представим в срок, — ответил Белобородов на последние слова Малиновского и положил трубку.