Записки контрразведчика. Взгляд изнутри на противоборство КГБ и ЦРУ, и не только

Я был уверен, что на этом моя миссия закончена, но я ошибался. Накануне даты, на которую мною был забронирован комфортабельный катер, Белов сообщил, что и я буду принимать участие в спланированном мероприятии, и ввел меня в курс дела.

Контрразведкой давно разрабатывался один из сотрудников американского посольства, и пришло время Белову, пользуясь подготовленными позициями, познакомиться с ним лично под видом советского чиновника, располагающего широкими связями и возможностями.

Под «позициями» подразумевались директор одного из московских ресторанов и его дочь. Американец с ними познакомился и подружился.

Белову в этой оперативной комбинации отводилась роль хозяина катера, приятеля ресторатора, а мне — подручного Белова и ухажера за дочерью директора ресторана.

В прекрасный солнечный летний день мы, забрав по дороге американца, поехали в порт, погрузились на катер, прекрасно провели время, совершив прогулку от Северного речного порта до Бухты Радости со стоянкой там на пару часов, а затем вернулись обратно.

Поставленную цель достигли — успешно осуществили знакомство с ничего не подозревавшим американцем. Начальник первого отделения решил свою задачу, а я приобрел неоценимый опыт проведения подобных мероприятий.

…В шестидесятые годы в памяти советских граждан еще были свежи воспоминания о послевоенных событиях. Тогда западные спецслужбы воздушным, морским путями и через сухопутную границу забрасывали в СССР вооруженные диверсионные группы с различными разведывательными заданиями.

Государство, используя средства массовой информации (печать, радио и телевидение), художественную литературу, театральные постановки и кинематограф, призывало советских людей к бдительности, прививало им чувство личной ответственности за безопасность Родины.

И вот однажды, уже в середине семидесятых годов, в КГБ СССР поступил сигнал — письмо от советских граждан о том, что в Смоленской области на опушке леса рядом с засеянным пшеницей полем они случайно обнаружили тайник с аппаратурой неизвестного предназначения с надписями на английском языке.

Руководство КГБ СССР поручило Второму главному управлению разобраться, посчитав, что, кроме американцев, такого никто не смог бы себе позволить.

По указанию начальника первого отдела полковника Расщепова меня и Смурыгина направили в командировку, необычную для нас, разработчиков американских дипломатов.

Приказали выезжать на следующий же день.

В оставшееся до отъезда время мы пытались на общедоступных картах разыскать указанный в письме населенный пункт, но нам это не удалось. На помощь пришла военная контрразведка, предоставившая нам армейские топографические карты. На них мы обнаружили тот населенный пункт, о котором шла речь в письме и к которому между лесов и болот вела единственная проселочная дорога.

На следующий день рано утром мы со Смурыгиным, имея при себе табельное оружие, на автомашине-вездеходе Седьмого управления КГБ СССР с установленными на ней смоленскими номерами выехали из Москвы.

Через несколько часов пути мы въехали в Смоленскую область. С помощью местных жителей разыскали ту самую проселочную дорогу, которая вела к интересующему нас населенному пункту.

От местных же мы узнали, что во время Великой Отечественной войны этот населенный пункт не оккупировали немцы, так как просто не смогли добраться туда ни пешком, ни на транспорте. Там всю войну сохранялась советская власть.

Мы двинулись в путь. Поистине это оказалось сказочное Берендеево царство — узкая дорога вела через высоченный, стоявший сплошной стеной лес, а вдоль дороги росли в несметном количестве белые грибы — удивительное зрелище.

А дорога со времен войны вряд ли существенно изменилась — колдобины и канавы с водой. Совершенно не удивительно, что немцы по ней не проехали.

Наш вездеход нырял в воду по самый радиатор, мутной жижей заливало и передние стекла, и салон.

Благодаря искусству нашего водителя, сотрудника Седьмого управления, мы, проехав через лес, все же добрались до населенного пункта. Сбежавшиеся местные жители смотрели на нас как на чудо.

Мы разыскали председателя сельсовета, автора письма, и он, бывший партизан, поведал нам, что это сельские мальчишки отыскали под деревом непонятную аппаратуру, а он счел своим долгом проинформировать КГБ, велев мальчишкам о находке держать язык за зубами.

В сопровождении мальчишек, соблюдая меры предосторожности, мы пошли к тайнику. В углублении под корнями дерева обнаружили прикрытые травой две переносные радиостанции с надписями на английском языке.

Наше расследование длилось недолго. Выяснилось, что эти современные радиостанции, вернее, одноволновые передающие устройства (типа уоки-токи) принадлежат комбайнерам МТС, которых прикомандировали в тот населенный пункт для помощи в уборке урожая.

Механизаторы, чтобы не таскать рации каждый день с собой, оставляли их на краю поля, в потайном месте, не догадываясь, что их тайник вскрыли любопытные мальчишки.

Так закончилась моя первая командировка.