Записки космического контрразведчика

Однако вернусь снова к вышеупомянутой «болезни», про которую говорят, что она плохо лечится. И вот тому пример.

Однажды, когда я уже работал в ЦПК им. Ю. А. Гагарина, мы были оповещены милицией о том, что в торговом центре задержан бывший генерал Б. за воровство конфет и продуктов. В произошедшем мы разбирались вместе с тогдашним руководителем Центра генерал-лейтенантом Г. Т. Береговым. Этим воришкой действительно оказался бывший командующий авиацией ЦГВ генерал-лейтенант Б., уволенный за крупные хищения и разжалованный до полковника.

История его оказалась аналогична вышеизложенной. Воровал в училище — узнали, но факты скрыли и под каким-то предлогом перевели его в другое училище. Поймали на том же самом в летной части, но опять не стали вскрывать «опухоль», а просто перевели в другую часть — может быть, даже и с повышением, как часто делали с теми, от кого стремились избавиться... Вот так человек воровал, переводился — и при этом рос по службе. В конце концов, он дослужился не только до «больших звезд», но и до позорного разоблачения, был изгнан, разжалован, а воровать не перестал.

Но бывает ведь и еще хуже, когда люди с такими задатками начинают подсиживать сослуживцев, воруют у них секретные документы. Так было с двумя, казалось бы, закадычными друзьями. Они вместе отдыхали, дружили семьями, но... однажды на горизонте замаячило повышение по службе — и это «руководящее кресло» было только одно. Вот тут-то и началось!

На одного из друзей вдруг обрушились беды да напасти. То он удостоверение потеряет, то документ — и все по нарастающей. Ему и невдомек, отчего все эти напасти, хотя и ясно было, что не просто так... Он грешил на кого угодно, но не на верного товарища, которого мы все-таки изобличили, хотя и пришлось очень много времени потратить на этого негодяя. После этого начальник ЦПК им. Ю. А. Гагарина, бывший фронтовик, провел в коллективе такую «разъяснительную работу», что можно было смело оставлять любые документы, где угодно, зная, что они не пропадут. Профилактика достигла дели, а вот у воришки судьба не сложилась... Убегая от позора, он был вынужден уехать на какую-то дальнюю стройку, где его следы и затерялись.

И вот что интересно. Я тысячекратно убедился, что именно активное участие военного контрразведчика в повседневной жизни коллектива, готовность оказать любую помощь окружающим делают его по-настоящему значимым и уважаемым человеком.

Будь ты хоть виртуозом контрразведки, но может так сложиться, что за всю оперативную жизнь ты не поймаешь диверсанта и не разоблачишь шпиона. Кстати, может быть, они и не появятся на твоем объекте именно потому, что ты выстроил такую мощную контрразведывательную защиту, что никакой разведцентр и помышлять не будет о проникновении на твой объект. Ну, как в песне: «Товарищ Сухов, мимо вас не пролетит и муха!»

Однако обо всем этом окружающие вряд ли узнают, и контрразведчик для всех будет не более чем несколько таинственный «шепчи-молчи», которого при удобном случае лучше обойти стороной.

А вот если у опера проявляется активная жизненная позиция, то на объекте четко будут знать, что у них есть свой защитник. Его могут любя называть по-разному — «особист», «контрик», «шепчи-молчи», но будут относиться с уважением, доверять ключи от своих сердец и душ, а при необходимости — идти к нему «исповедываться и причащаться». Люди будут уверены, что этот человек никогда их не предаст, не обидит и не сделает подлости, а именно защитит.

Беглец Беленко

Старший оперативный начальник, отправивший меня на три года в Ахтубинск, внимательно следил за моим становлением. В 1976 году он стал первым авиационным генералом в военной контрразведке и слыл волевым и решительным руководителем. Как потом оказалось, у него на меня были свои виды — так что все, что мне говорилось в кабинете на Лубянке, было сказано не зря, не для утешения офицера, сменившего вдруг Чкаловский на Ахтубинск.

Но я об этом не знал и просто добросовестно работал, стараясь всегда делать так, чтобы меня не за что было попрекнуть и тем более ругать. Кстати, я с раннего детства не терпел, когда на меня кто-либо повышал голос. Может быть, поэтому я стремился быть в числе лучших — но не выпячиваться, а именно быть! Как я узнал значительно позже, достигнутые мною результаты вполне устраивали моего прямого шефа и радовали «большого шефа». Но если первый изо всех сил старался «выращивать» меня в Ахтубинске, то «центральный» начальник решил и, как отрезал, повелел забрать меня в Звездный городок.

В результате, в соответствии с приказом КГБ СССР, с 1 сентября 1976 года я уже должен был приступить к исполнению обязанностей в отделе военной контрразведки по Чкаловскому гарнизону, в оперативном обслуживании которого находился и Центр подготовки космонавтов им. Ю. А. Гагарина.