Записки криминального журналиста. Истории, которые не дадут уснуть

Анна дала мне домашнее задание: найти родных отца и узнать причину его гибели. Я вспомнила тот момент, когда стояла в самолете перед прыжком и у меня за спиной был собранный парашют в рюкзаке. Я не могла решиться шагнуть в небо. Помню, как меня подтолкнул инструктор. Анна, в общем-то, сделала то же самое.

На тот момент я была опытным журналистом и найти родственников для меня — задача на пару часов. Почему я не сделала этого раньше? Не знаю. В нашей жизни часто бывает так, что мы чего-то долго хотим, но все время откладываем на потом.

В соцсетях я нашла своего дядю и двоюродных братьев. После смерти отца все его родственники исчезли из нашей жизни. И, несмотря на это, охотно согласились поговорить со мной и отвезти к нему на могилу.

Отец был похоронен в Ульяновске — в трех часах езды от Самары. По иронии судьбы я часто писала об этом регионе, и в ближайшее время у меня было назначено интервью с губернатором Ульяновской области. Я решила совместить командировку и встречу с родными.

Когда я приехала на кладбище, то ощутила сильный нервоз: руки тряслись, голова будто не соображала. Я никак не могла припарковаться, хотя для меня это плевое дело.

Возле ворот меня ждал пожилой, полноватый мужчина невысокого роста. На улице было жарко, он заметно вспотел и стирал со лба капли пота. Этот мужчина — мой двоюродный дядя, которого я видела впервые. Его зовут Ильгизяр. Он жил в татарской деревне и не всегда мог подобрать слова на русском.

— Как ты похожа на Рустама, — сказал он. — Та же улыбка, тот же взгляд. У тебя даже небольшой шрам на лице в том же месте.

Дядя рассказал, что отец был добрым и отзывчивым парнем. Он легко находил общий язык с абсолютно разными людьми. У папы было много друзей. И именно это сыграло с ним злую шутку.

— Его убил друг, — рассказал дядя.

— За что?

— У твоего отца были деньги. Он работал челноком: продавал и покупал разные товары. У него в тот день была крупная сумма. Не знаю, сколько точно. После того, как он вернулся из очередной поездки, зашел в гости. Туда же наведался этот друг. Рустама он зарезал и забрал деньги. Тот пытался сопротивляться, бежал за ним даже с сильнейшим ранением. Не смог… Так умер твой отец.

— Убийцу посадили? — уточнила я, едва сдерживая слезы.

— Да, он сознался и отсидел свой срок, — ответил дядя.

Могилу отца искали долго. Дядя оставил меня наедине с папой. Я рассказала ему, как жила эти 26 лет без него. Всю дорогу домой я плакала. Слезы катились по лицу. Я много раз останавливалась, закуривала и ехала дальше.

Тяжело узнать правду, но еще тяжелее жить в неведении. Это было последнее дело, которое, скажем так, я раскрыла.

* * *

Через пару месяцев я узнала, что беременна. Я поставила руководство в известность почти сразу, и с этого момента мне немного облегчили условия работы: перестали будить по ночам для выяснения деталей разных происшествий. Началась спокойная, но слегка рутинная журналистская работа.

В марте 2018 года у меня родилась дочь, но декрет быстро наскучил, поэтому я стала вести блог. Я долго думала, о чем писать. Многие темы вроде фитнеса, материнства или ухода за собой казались занудными и избитыми. Пробовала писать о кулинарии и о путешествиях, однако интереса у читателей это не вызвало. В общем, какое-то время терялась, о чем я хочу рассказывать. И в один момент пришло озарение.

«У меня же так много историй, которые покруче любого сериала», — подумала я, когда вспомнила свой тернистый путь в журналистике.

Так я и стала «Мамой криминала». Мой блог оказался в своем роде уникальным и абсолютно не похожим на другие. За три года удалось собрать сотни тысяч читателей.

Надеюсь, мой блог и эта книга дали вам представление о том, что на самом деле творится за дверями судебных заседаний и как работают система правосудия и пресса в России.

За 13 лет работы в журналистике я поняла одну истину: правды как Абсолюта не существует. Она у каждого своя.

У обвиняемого, который сидит на скамье перед судьей, — своя. Он считает, что убивал не он.

У обвинения — своя правда: оно уверено в обратном.

У потерпевших может быть собственное видение.

И ведь каждый из них способен быть убедительным.

Где 100 %-ная истина и как ее узнать?

Я до сих пор не знаю…