Записки «лесника»

С Колобком нас связала и личная дружба, после работы частенько оставались в офисе выпить по двести граммов «Абсолюта» и поговорить за жизнь.

На следующий Новый год Артур дал мне два пригласительных в российское посольство.

– Мама дорогая!!!

– Такой красоты не видел нигде.

Кругом мрамор и золото, и байка про унитазы из благородного металла кажется былью.

Стол а ля фуршет.

Поросята и осетры, фаршированные белыми грибами.

Расстегаи, уха и ещё всякая всячина – спиртное льётся рекой.

В углу зала небольшая очередь. Один чел печёт блины, а другой кладёт в них чёрную икру ложками.

Причём кладёт от вольного. Хочешь – чел нагрузит тебе в блин одну ложку, хочешь – пять.

Выражение лица у него отрешённое, всё по барабану.

Взяв по три-четыре блина, все гости с завидным упорством повторяют экзерсисы с чёрной икоркой.

Вскоре чан с икрой пустеет, взамен выносят другой – ещё больше.

Гости продолжают отбиваться, мы со Стецько тоже.

Не стесняясь ни грамма, вместе с нами мечет икру бургомистр Берлина герр Воверайт.

Водка не успевает подаваться снующими официантами.

Играет оркестр, какой-то солидный дядя танцуют «камаринского».

Наконец выносят огромный торт, на него уже никто не может смотреть. Поздним вечером возвращаемся со Степаном домой, идём пешком.

Первый и последний раз в жизни наелся впрок на два дня вперёд, только пил чай с сухариками.

Вот что икорка животворящая делает!

Интересно, что же тогда подают в Кремле на Новый год?

Не могу даже и представить…

Вот тут, как снег на голову, на меня и свалился Белкин, он позвонил из Москвы, а как нашёл мой телефон – ума не приложу.

За те более чем двадцать лет, что не видел Белкина, с ним произошли разительные перемены.

Из студента-распиздяя Плехановского института он превратился в солидного банкира, директора одного из филиалов не последнего банка города Москвы.

Белкин прилетел в Берлин и мы пили целую ночь.

Под утро, ещё пьяный, сказал жене:

– Скоро мы будем есть икру ложками!

В офис пришёл ещё пьяным и сказал женщинам из бухгалтерии голосом фельдкурата Каца:

– Однажды один человек нажрался и попросил его не будить.

И захрапел прямо на диванчике, возле кабинета Колобка.

Днём пришёл Колобок и благородно отпустил домой – отсыпаться.

На другой день познакомил его с Белкиным. Перспективы совместного сотрудничества представлялись просто грандиозными, кредиты и новые электростанции должны были расти и строиться как на дрожжах.

Меня обещали не забыть и, когда провожал Белкина в аэропорт, то смахнул скупую мужскую слезу.

От нахлынувших чувств – в свете лучезарных перспектив.

Но «человек предполагает, а Бог располагает», в чём я убедился очень скоро.

Буквально через неделю грянул гром. Рано утром, прямо дома, финансовая полиция арестовала Колобка и Дуремара.

За неуплату налогов. Подробностей мы так и не узнали, но немцы вменили им оплату за товар через третьи страны, якобы в обход законодательства.

Меня и женщин из бухгалтерии таскали по допросам, но поняв, что мы не в курсе дела – отстали.

Фирму закрыли, а «комсюки» отправились в Моабитскую тюрьму, по следам Юлиуса Фучика.

Кто знает, соблюдай они его завет – «люди, будьте бдительны!» – может, всё было по другому.

Белкин явно расстроился и дал мудрый совет:

– Не переживай и попытайся найти новое место работы.

Мусара у немцев вправду злые, как собаки.

Уже после отсидки на местной киче «комсомольцы» рассказывали, что приём у них очень жёсткий, а разбираются уже потом.

Зато Артур набрал три килограмма веса и рассказывал:

– Кормят очень хорошо, как в цэковском санатории времён застоя.

– Можно заказывать меню на два дня вперёд.

– Например, обед из трёх блюд.

– Супчик рыбный из свежей сёмги.

– Баранинка парная на косточках с картофелем фри, к ней салатик из свежих помидорчиков и острого перчика.

– Пирог с пылу с жару со сливками и свежей клубничкой.

– Плюс фитнес-зал с настольным теннисом и душ с сауной два раза в неделю.

После таких рассказов закрадывалась подлая мыслишка:

– Может, есть смысл дать полицейскому капралу поджопник и отдохнуть на казённых харчах месячишко-другой?

Заплатив бешеные деньги адвокатам, Колобок и Дуремар вышли на волю примерно через год и навсегда уехали из Германии.

Бокс один

Еду утром на работу, сажусь в автобус около вокзала «Зоологический сад». Смотрю, прямо из «Макдачной», где обычно харчуюсь на выездах с Собачником-малобюджетником, вываливается толпа «на цветах» рыл в пятьдесят.

Весь моб на цветах «Тоттенхэма». Ребятки сильно пьяны, а ведь только утро, и слегка обшарабанены лёгкими наркотиками.

Красномордые хари, лет под сорок – справляют малую нужду возле забора знаменитого на весь мир Берлинского зоопарка.

Всё как положено – шестиконечные звёзды и прочие дела, ласкающие взгляд настоящих русских патриотов и фашистов.

У одного чела на жопе эмблема «Арсенала», а у другого на ялде.

Песни поют:

– Имели мы всех в рот и в зад, с особым цинизмом.

Привычные ко всему немцы тихо дуреют от такого раннего зажигания.

Ну, я грешным делом обрадовался:

– Неужели приехали «Спартак» поддержать против «Челси» на турнирах ветеранов по мини-футболу в Хемнице и Цвикау?

– Нет!