Записки летчика-наблюдателя

В дороге представилась возможность поближе познакомиться с новым военным комиссаром. Он оказался кубанцем. В 1914 году по мобилизации попал в авиационные мастерские. Затем работал в качестве помощника моториста, а потом мотористом в авиационном отряде, действовавшем на Юго-Западном фронте. В 1917 году на фронте Василий Шкуро вступил в партию.

Василий Карпович Шкуро, комиссар отряда

Характер у комиссара был довольно тяжелый. Он легко раздражался, был резок. Но авиационную службу знал хорошо. Очень требовательный, он вместе с тем проявлял исключительную заботу о подчиненных.

Перебазирование нашего отряда проходило с большими трудностями. Только командир отряда достиг цели. Летчик Демченко не прилетел в Святой Крест, и о нем и его мотористе не было никаких сведений.

Летчик Фокин, вылетев из Астрахани на «Ньюпоре», совершил вынужденную посадку из-за неисправности мотора всего в двадцати километрах от города. При посадке самолет разбился, но летчик не пострадал.

Конный транспорт и строевая команда отряда из Астрахани не были отправлены, а Лапса не вылетал. Что случилось с нашей передовой командой, никто не знал.

Временно «остатками» отряда командовал летчик Фокин. Его мало кто знал: он был назначен в отряд недавно. По словам комиссара, Фокин в 1917 году был эсером, а сейчас не то в шутку, не то всерьез заявлял, что он анархист-индивидуалист. По окончании реального училища в России Фокин учился в Англии в каком-то высшем техническом учебном заведении. В Россию он возвратился в 1917 году. Школу летчиков окончил тоже в Англии. Внешне Фокин производил впечатление физически очень хрупкого, слабого юноши. Он был красив: тонкие черты лица, миндалевидные темные глаза, вьющиеся волосы. Фокин прекрасно играл на пианино.

У Кучинского при перелете в Святой Крест закапризничал мотор. Тотчас же моторист Карновский вылез из кабины на плоскость, спустился на шасси. С большим трудом он перебрался на ось задних колес и там, стоя на ней и держась одной рукой за подкос, другой рукой стал копаться в моторе. Ему удалось в воздухе устранить неисправность. Случай этот, конечно, беспримерный. Карновский обморозил лицо и руки. Когда они прилетели в Святой Крест, Карновского пришлось положить на несколько дней в госпиталь. Потом Кучинский с Карновским перелетели в город Георгиевск.

Поступок Карновского вызвал у нас восхищение. Удивительное бесстрашие решиться в полете вылезти из кабины самолета и, стоя на шасси, в потоке холодного воздуха устранять неисправности в моторе, работая в непосредственной близости от вращающегося винта.

Прилетев в Георгиевск, Кучинский и Карновский узнали, что наши войска отступают. Как это часто бывает в такое время, своевременной информации об истинном положении дел на фронте не имелось.

Через город проходили наши отступающие кавалерийские части и обозы. Подъезжавшие к самолетам кавалерийские начальники говорили, что белые недалеко, и советовали улетать. Но как это было сделать, когда в самолете обнаружилась серьезная неисправность?

Белоказаки внезапно ворвались в Георгиевск. Кучинский и Карновский успели скрыться в городе. «Вуазен» захватили белоказаки.

Все эти сведения дошли до нас только много времени спустя, когда Кучинскому и Карновскому удалось пробраться в расположение наших войск, отступающих к Астрахани. Кучинский, после того как возвратился, заболел и умер; Карновский был направлен на учебу в летную школу.

В январе 1919 года отряд продолжал оставаться на Астраханском аэродроме, но численность его уменьшилась. Прежнее наименование «1-й Кубанский» было отменено, и нам дали номер «47».

Из боевого состава в отряде остались два летчика — Фокин и Лапса и два летчика-наблюдателя — Витьевский и Николаев. В отряде было только два самолета: «Ньюпор-17» и «Сопвич», который мы недавно получили. Это была двухместная машина с мотором «РОН» мощностью 120 лошадиных сил. Его максимальная скорость достигала 150 километров в час, максимальная высота полета 5000 метров. Продолжительность полета «Сопвича» составляла около 4 часов, бомбовая нагрузка — до 100 килограммов. Проверив «Сопвич» в полете, Фокин оставил его за собой.

В феврале в отряд вернулся на автомашине шофер Ваня и привез целыми и невредимыми всех из передовой команды, высылавшейся в Святой Крест. Команда пыталась пробраться в Георгиевск, но в связи с отступлением наших войск ей это сделать не удалось. Не получая никаких приказаний, Федоров, возглавлявший команду, решил возвратиться в Астрахань.

В середине февраля резко потеплело. Задула «моряна» — местный юго-восточный ветер; небо заволокли низкие, быстро несущиеся серые облака, то и дело сеющие дождь. Тонкий снежный покров быстро исчез. Дороги и немощеные астраханские улицы стали развороченными и грязными.