Записки летчика-наблюдателя

Увлеченный стремлением нанести поражение противнику, я схватился за пулемет. Василенко понял мое намерение. Не успел я направить пулемет с борта самолета вниз, как Василенко сбавил обороты мотора и начал снижаться. Я вел обстрел короткими очередями. Солдаты и лошади противника носились по деревне, бежали в поле. Последнюю обойму я расходовать не решался, имея в виду, что в воздухе можно встретить самолеты противника. Тут только я вспомнил о листовках, которые лежали у меня в кабине. Хватаю пачку и показываю Василенко. Самолет набирает высоту и идет курсом на юго-восток от села. Василенко показывает рукой: „Бросай листовки“. Я поспешно сбрасываю три пачки, одну за другой, забыв о всех расчетах, которые я предполагал сделать. Пачки рассыпались тотчас же под самым самолетом и, удаляясь, стали похожи на три маленьких, быстро рассеивающихся облачка. Самолет сделал пологий круг: мы наблюдали за падением листовок. Оказалось, мы рано их сбросили, и основная их масса пролетела мимо села. Вновь заработал мотор полными оборотами, и мы начали набирать высоту. Василенко делал очередной заход. Держа тачку листовок в руке, я следил за сигналом летчика. Наконец Василенко махнул рукой: „Бросай!“ Мне удалось сбросить около десятка пачек. Мы видели, что множество листовок опускалось на расстоянии одного — двух километров от села, но часть их падала прямо на село и в район рассеянной колонны.

Мы возвращались, просматривая подступы с запада к району Черного Яра. Не прошло и 10–15 минут полета над степью, как мы заметили одну, а потом другую группу по двадцать — тридцать всадников, двигавшихся в восточном направлении. Но вот уже вдали опять показалась Волга. В центре нашего аэродрома горел костер. И вот мы опять дома, на своем аэродроме».

Командование группы войск положительно оценило результаты разведки, но осталось недовольно тем, что летчики не «пошарили» по степи в том районе, где видели конные группы. Что это за всадники? Куда они направляются? Вот вопросы, которые беспокоили всех. Особенно волновался Витьевский.

— Ведь группы всадников могли быть разъездами, высланными от большого соединения конницы белых, — говорил он, жестикулируя. — А неожиданный налет конницы из степи грозит большими неприятностями для наших войск. Надо сегодня же еще раз слетать на разведку, — заявил Витьевский.

Рассуждения Витьевского были весьма резонны, и в тот же день он с Лапсой полетел на разведку.

Они дополнили и уточнили разведывательные данные, которые добыли комиссар и Василенко. Лапса и Витьевский обнаружили полк пехоты с дивизионом артиллерии на пути к фронту от села Райгород. Им удалось заметить в степи, южнее села Вязовки, до трех полков конницы белых с дивизионом артиллерии. Они располагались в степи рассредоточение. Состав, численность конницы и район нахождения не были ранее известны советскому командованию. Вероятно, белые намеревались внезапно нанести удар по левому флангу наших войск, медленно отступавших с царицынского направления к Черному Яру.

Сведения о коннице белых, сообщенные командованию 11-й армии, были очень важными.

* * *

13 августа 1919 года был получен приказ о подчинении 11-й армии командующему войсками Туркестанского фронта М. В. Фрунзе.

В эти дни части 11-й советской армии на царицынском направлении вели тяжелые и напряженные бои с конным корпусом белого генерала Улагая. Значительно повысила свою активность в это время и авиация противника.

47-я авиационная эскадрилья англичан активно действовала против наших войск, медленно отходивших к Черному Яру. Английские летчики вели разведку, бомбили и обстреливали советские войска. Летчики-истребители нашего отряда, Щекин и Коротков, несколько раз вылетали для отражения налетов англичан, но не всегда поспевали вовремя. Англичане, как правило, действовали очень поспешно и сбрасывали бомбы обычно с одного захода.

В самый критический день боев на подступах к Черному Яру, 5 сентября 1919 года, туда прибыли с подкреплением товарищи Киров, Фрунзе и Куйбышев. Куйбышев был членом Военного совета фронта. Когда белая конница пошла в атаку, Фрунзе, Куйбышев и Киров с винтовками в руках лежали в цепи красноармейцев, отбивая натиск врага.

Товарищ Киров вызвал к себе Лапсу и Шкуро и высказал им недовольство боевой работой отряда. Киров потребовал, чтобы на посадочной площадке у Черного Яра было установлено ежедневное, в течение всего светлого времени, дежурство наших истребителей. Только здесь, находясь в постоянной готовности к немедленному вылету, наши истребители могли бы вступать своевременно в воздушный бой с англичанами.

На следующий день с полудня на посадочной площадке у Черного Яра дежурили Щекин и Коротков. Для обслуживания дежурных самолетов выделили небольшую команду.

Отброшенные от Черного Яра белые временно прекратили атаки. Англичане вели разведку на высоте примерно около 2000 метров, уклоняясь от воздушного боя.