Записки лжецов

С этими словами Лаура быстро вышла из комнаты, чтобы не слышать больше ни слова. Любит она мужа… Хорошо устроилась! С одним погуляла, другого прихватила. В этом вся ее сущность! Лаура не стала возвращаться на кухню, чтобы Хади и Альбике не видели, что она плакала. Вместо этого она прошла в другую комнату, которую заняла после развода, и упала на диван, уткнулась в подушку, чтобы никто не слышал новые приступы рыданий. Жизнь казалась ей сплошной черной полосой, которую ни перейти, ни переплыть, ни перелететь – конца-края не видно.

***

- Сати…

- М-м-м?

Сати приоткрыла глаза и взглянула на Хади. Тело еще приятно постанывало, мышцы застыли в сладком онемении. Обычно пару минут после этого ей не хотелось ни шевелиться, ни разговаривать. Просто лежать, смакуя это прекрасное состояние – не только в физическом, но и в моральном плане. Она имела право получать это удовольствие. Сколько угодно, в любое время дня и ночи.

Хади лежал рядом в постели, как водится, едва прикрыв чресла одеялом, и, опершись на руку, задумчиво на нее смотрел. От его тела исходил едва уловимый запах – Сати толком не могла понять чего. Чего-то близкого ей, щекочущего ее нутро, будоражащего фантазии. Не стесняясь своей наготы, она потянулась, изгибаясь, и также подперла рукой щеку, нарочно копируя его положение.

- Что?

- Я… - Хади замялся и задумчиво прикусил губу. Его взгляд стал серьезным, даже тревожным. – Я случайно слышал, что ты вчера сказала Лауре.

- Что именно? – нахмурилась Сати, припоминая разговор с сестрой.

- Ты… Э-э… Ты сказала, что любишь меня. Это правда?

Глава 35

- Ты… Э-э… Ты сказала, что любишь меня. Это правда?

- Ты нас подслушивал? – удивилась Сати. – Плохой мальчик!

- Я включил эту хрень типа рации. На столе стояла.

- Радионяня?

- Да.

- И много ты услышал?

- Нет. Твоя мама отобрала, - Хади помолчал, почесывая щетину. – Просто у нас же был уговор… Ну, типа без обязательств. Все дела…

Интересно, какой ответ он ждет? Был бы рад ее признанию? Судя по взгляду Хади, его это основательно беспокоило. Что ж, не стоит его мучить.

- Не волнуйся, - миролюбиво сказала Сати. – Я соврала. Чтобы она не парилась насчет того, что я уведу Дачиева. Договор в силе. Никто никому ничего не должен.

- Ты уверена?

- Хади, если ты сейчас выйдешь из этой спальни и навсегда исчезнешь из моей жизни, я не пророню и слезинки. Это мой тест. Он работает.

- Точно? – переспросил Хади, и девушке показалось, что этот ответ его тоже не устроил. – Ну и как тебе верить, когда ты соврала родной сестре?

- Тебе я говорю правду. Мне нечего от тебя скрывать, дорогой муж, - Сати перекатилась к Хади под бок, чтобы глубже вдохнуть таинственный аромат. – Знаешь, я действительно много врала в последнее время. А от тебя мне скрывать нечего, нет такой необходимости, да и желания. И я это очень ценю.

- Значит, все еще любишь его? – помолчав, уточнил Хади. – Скажи мне.

- Я не знаю, - призналась Сати. – Честно. Когда начинаю в этом копаться, думать, то кажется, что люблю. А потом вроде как отступает. Поэтому я не хочу об этом думать. И не спрашивай меня об этом, ладно?

Сати почувствовала, как Хади кивнул. Он крепко обхватил ее рукой и зарылся носом в волосы:

– Ты – мой лучший друг. Ну, не считая Мики и Абдула, конечно. Просто я не могу с ними спать, сама понимаешь.

Сати фыркнула и хлопнула его по руке.

- Ты тоже мой лучший друг. Ни после кого.

Хади умолк, а через пару минут его объятие ослабло, рука медленно сползла на простыню. Грудь, упиравшаяся Сати в спину, начала вздыматься реже и сильнее. Лучший друг. Правда. Сати в который раз мысленно провела «тест на влюбленность» - представила, что Хади на утро скажет ей, что их отношениям пришел конец и отныне она будет в числе друзей, с которыми он не может спать. Будет ли ей больно, как после разрыва с Илезом? Скорее всего, нет. Может, будет немного жаль потерять эти своеобразные отношения. Если они смогут просто общаться, не разойдутся врагами, этого тоже будет вполне достаточно. Тест был пройден – никакой влюбленности, и Сати успокоилась. Меньше всего ей сейчас нужно было новое приключение на свое сердце, только-только начавшее рубцеваться от прошлой раны.

У Сати были причины не звонить отцу и избегать с ним встреч. Для начала, она никак не могла забыть то, что произошло в их семье после его второй женитьбы. Она всецело была на стороне Мики и не знала, сможет ли когда-либо простить отцу изгнание брата из семьи – хотя и понимала, что иначе он поступить не мог.

Второй причиной стало негативное отношение отца к Хади. Оно сквозило в каждом его вопросе и замечании, а зная свою неспособность молчать, когда следует сохранять тишину и спокойствие, Сати предпочитала избегать таких моментов. Ей легче было не разговаривать с Эмраном вовсе, чем пропускать мимо ушей его колкости и попытки выяснить, не появилось ли причин забрать ее у мужа.