Записки матроса с «Адмирала Фокина» (сборник)

К тому времени мы уже успели узнать, что на флоте все надводные корабли делились на четыре ранга – от катеров до крейсеров. К первому рангу относились самые большие корабли! Во, повезло! До этого момента я ни разу в жизни не видел ни одного настоящего боевого корабля, кроме Авроры разумеется. Чего уж там говорить о современном ракетном крейсере, и к тому же первого ранга! Я рисовал в уме радужные картины, крейсер представлялся мне чем-то таким большим и никелированно блестящим. На палубе суровый боцман с золотой дудкой и матросы, все как один, исключительно в белых штанах – красота. Я даже подумал: черт с ним, с лишним годом, зато какая романтика!

По пути, я крутил по сторонам головой, рассматривая незнакомый мне город Владивосток. По сравнению с Питером он казался довольно небольшим. Каменные и деревянные дома были раскиданы по многочисленным сопкам, окружавшим просторную бухту. Я не сразу заметил, как мы зашли на территорию судоремонтного «Дальзавода», где, как нам объяснил наш сопровождающий, и должен был стоять наш красавец-крейсер. Мы шли вдоль причала, мимо пришвартованных разномастных судов и суденышек. Тут были ледоколы, сухогрузы, рыболовные сейнеры, катера… Ни одно из них даже близко не напоминало тот никелированно-сверкающий образ, который я сотворил в моем воображении. От нетерпения я то и дело вытягивал шею, всматриваясь вдаль. Я старался не пропустить момент, когда передо мной предстанет наконец мой ракетный крейсер!

– Ну, вот и пришли, – виновато улыбнулся сопровождающий нас офицер.

Я нетерпеливо завертел головой. Из-за стоявшей у причала громадины, в виде гибрида строительных лесов и ржавого метала, мне было плохо видно, что там еще есть вокруг.

– Как это пришли?.. А где же крейсер?

Тут мой взгляд упал на сходни, соединявшие эту опутанную паутиной разномастных шлангов и кабелей плавучую кучу металлолома с причалом. По обеим сторонам трапа, ведущего на этот гибрид, можно было различить полинялую надпись – «Адмирал Фокин». Я почувствовал, как к горлу подступает комок и неприятно закололо под ложечкой. Но надежда умирает последней. Я упорно не хотел верить, что этот странный объект имеет хоть какое-то отношение к моему крейсеру.

– Проходите, ребята, – сказал Трахов.

Эти слова добили мою еле теплившуюся надежду, как контрольный выстрел в голову. Я, как в тумане, с трудом передвигая ногами, поплёлся вслед за своими товарищами вверх по трапу и впервые в жизни поднялся на борт ракетного крейсера «Адмирал Фокин». На этой железной посудине, длиной сто сорок два и шириной чуть больше четырнадцати метров, практически без схода на берег, мне предстояло провести следующие три года жизни. По ту сторону трапа оставались счастливое детство, юность, беззаботная гражданская жизнь, а по эту – меня ждала ржавая реальность и томительно тревожная неизвестность.

Потомки легендарных комиссаров

Чем отличается командир от замполита? Командир говорит: «Делай, как Я!», а Замполит говорит: «Делай, как Я говорю!»

(Фольклор)

На корабле по обкатанной советской системе существовали две власти: строевая и партийная, вторая надзирала за первой. Строевые офицеры в большинстве своем работяги, профессионалы своего дела: они обеспечивали навигацию, связь, стрельбы, работу разнообразных частей и механизмов, на них держался корабль. Главный среди них – командир корабля.

Политические офицеры, в отличие от строевых, – люди труда умственного, то есть по определению руками ничего не делали. Всей их материальной части, только язык, карта да указка. Этот маленький недостаток политработники, однако, с гаком компенсировали служебным рвением и беззаветной преданностью политике партии и родного советского правительства. Задача политруков была надзирать за уровнем политической благонадежности экипажа

Почти на каждого строевого офицера, чтобы не расслаблялись, приходилось по одному такому политработнику. На нашем корабле главным среди этих столпов коммунизма местного масштаба был заместитель командира корабля по политической части – Большой Зам. В команде Большого Зама числились комсорг, пропагандист и «маленькие замы». Маленькие замы служили наместниками Большого в боевых частях, комсорг председательствовал на комсомольских собраниях, а вот чем занимался пропагандист, я сказать не могу, не знаю, да и он сам, по-моему, толком не разобрался. За всю свою службу я только однажды был вызван в каюту пропагандиста. Капитан-лейтенант вежливо встретил меня, усадил и задал пару вопросов:

– Хобби какое-нибудь у тебя на гражданке было, – в конце поинтересовался он.

– Старинные монеты собирал.

«Замкнут, индивидуалист, любит деньги», – записал пропагандист результат психологического анализа в свою в тетрадь…