Записки мелкотравчатого

— Вы вот и об этом, небось, скажете, хороший человек! Да так и должно… Он вам начальник, а об начальнике, какая он шельма ни есть, говорить с покором не след, затем сам идешь его путем, сам будешь начальником!

— Это уж, Феноген Петрович, я вам доложу, его сиятельству кто-нибудь напраслину донес, — произнес дистаночный неровным и сильно упавшим голосом.

— Ну, вы, должно быть, его мало знаете, а я вам скажу, что и в начальники к вам попал он через сестру; та, вишь, у этого мошенника Клевалова в полюбовницах живет, а с такой защитой у него и дела идут не по-вашему… Вы вот говорите: глядя на нужду, дозволяете ребятам по пяти капканчиков, и то боитесь, как бы неприятности не нажить, а у Крутолобова пополам с конторщиком, я вам доложу, их стоит вблизу тысячи. За прошлый год, вишь, снасть окупилась сразу, да тысячи по две целковых на брата в карман очистили. Уж это так, поверьте… Не хотите ли табаку? Как вас по имени, по отчеству? — заключил Феопен Иванович, поднося тавлинку.

Дистаночный нехотя захватил щепоть табаку и проговорил как-то невнятно:

— Алексеем.

Феопен Иванович пропустил свою порцию с храпом и прибавил, видимо, для того, чтоб втянуть в разговор сильно оторопевшего собеседника:

— Так вот они, сударь ты мой, какие дела случаются на белом свете!

Как ни был Крутолобов речист и ловок, но после такого разгрома, видимо, растерялся и не знал, что начать; наконец он обратился к своему молчаливому товарищу и выслал его осмотреть лошадей.

— Что ж теперь, как ваши господа хотят поступить насчет капканов?

— Хто ш их… В дело это вступился граф, приказал счесть, сликовать[266] да печати приложить.

— Вот что, Феноген Петрович, помогите, дайте совет. Я вам, кажется, по конец жизни слуга… не оставьте! — взмолился бедный Крутолобов.

— Ну, вам тут трусить, я чай, нечего. Коли возьмутся, так за старшин да начальников. Первым делом управляющего тряхнут…

— Да нет, вы меня-то не оставьте: дайте ваш совет, как тут поступить.

— А я вам подам вот какой совет. Чем тут попусту языки мозолить, садитесь-ка лучше на лошадь, да поезжайте к своему старшине Крутолобову: дескать, так и так, коли хочешь, мол, крутой лоб поберечь и нас выручить, так поспешай. Мол, есть у меня такой человек, что отвораживает от людей всякие беды-напасти… да захвати, мол, про запас десять пар котика да сотню целковых.

— Батюшка, тяжеленько будет!

— Ну, вам-то что чужие достатки беречь? Может, я ему и подам совет, что двухсот стоит.

— За котики не постоим, а пятьдесят рубликов примите.

— Чудак-человек! Говорят вам, поезжайте…

— Ехать-то мне некуда, Феноген Петрович, в старшинах состою я, забота об этом деле на мне лежит.

— Так это вы-то Крутолобов! — проговорил Феопен Иванович очень сценично.

— Доподлинно, я…

— Эк я дура-то… мужиковина! Какого рюха дал! Эк вы меня оплели, повыпытали как ловко! Ну, не сказал бы я вам кой-чего, кабы знал наперед, что вы…

— Ну, уж и вы, Феноген Петрович, на руку охулки не положите. Что делать? Сто рублей отвечаю, только чтоб совет был в пользу.

Столковавшись таким образом и условившись окончательно, Крутолобов вынул из бокового кармана красный сафьянный бумажник и отсчитал деньги. Феопен Иванович проверил, сложил их бережно и сунул в жилетный карман.

— Ну, теперь, Феноген Петрович, за вами черед: что вы скажете, как мне поступить в этом деле?

— А я скажу вам с первоначала, что дело ваше придется вам обломать не без труда.

— Как это так?

— Граф опасен. Осерчал, упрям, к нему подходи теперь умеючи. Перво-наперво с приезду он больно зарился на нашу степь, хотел тут постоять, потешиться… а как вы ему вчера задали загвоздку — теперь и спятил. «Не пойду, — говорит, — нога моя не будет там!» Заладил одно: «Мошенники, грабители! Жив не буду, — говорит, — чтоб не доконать их!» Вот он в ночь и послал своих двадцать человек снимать капканы с сурчин[267]…

— Как же нам поступить теперь? — перебил Крутолобов нетерпеливо.

— Первоначала мой вам совет: надо втравить в дело, чтоб позарился снова на охоту: за это я возьмусь. Есть у вас волки?

— Есть. На Бирихинской степи, в логах, видаем часто.

— Ладно! Так вы оставьте тут товарища: я поеду с ним, огляжу места. А завтра, вернувшись, и доложу ему, что волков сила. Он волков травить страсть любит! Лисица ему нипочем.

— Ну-с?…

— Дескать, «ваше сиятельство, чем в даль забиваться, потравим лучше тут: места, мол, сподручны и бег на чистоту». Уж это мое дело подзарить господ.

— Ну-с?…

— А вы тем временем скачите… Кто там у вас старшой теперь, наместо управляющего?

— Конторщик Клевалов.