Записки Мелового периода (СИ)

— Может дамбу прорвало и Обское море разлилось? — оправившись от первого шока, предположила девушка. — Что? Что вы на меня вылупились? Сама знаю, что глупость сказала.

Мужчины отвернулись от нее и снова уставились на море.

— Ну, хорошо, — сказал Илья, — хотя ничего, хорошего. Здесь море, там лес… а?.. — он замялся, подбирая верное слово.

— Ты хочешь спросить, где наше? — усмехнулся Марек.

— Ну, в общем, да.

— А это в конце коридора окно. Там внутренний двор.

— А из нашего окна, — пробормотала Анюта, — Площадь Красная видна… Кто-нибудь что-нибудь понимает?

Когда они вернулись в комнату, Илья сел на диван, яростно ероша волосы.

— Что ж это, черт возьми, такое?.. Марек, ты окно не открывал? — спросил он, нашаривая свою одежду. — Как там погода на улице?

— Да нет, — Марек, нервно барабанил пальцами по подоконнику. — Они же заклеены на зиму. Ну, сейчас попробую, — он повернул, запирающие окно, ручки и несколько раз с усилием дернул. После третьего рывка рама с треском распахнулась. Посыпалась вата и старая краска. С видом заправского иллюзиониста, Марек обернулся к друзьям, те молча ждали продолжения.

— Алле… оп!

Распахнулась вторая рама и в комнату ворвалась волна жаркого летнего воздуха, сметя все с подоконника и подняв облако пыли.

— Пчхи… — чихнула Анюта.

— Пыль с подоконника вытирать никогда не пробовал? — поинтересовался Илья, протирая запорошенные глаза. Марек пожал плечами, на мелочи, мол, отвлекаться изволите. А за окошком, меж тем, стояло настоящее лето, если конечно не принимать в расчет голые остовы берез и осин их, земного леса. Заставляя жмуриться, в комнату заглядывало восходящее, но уже ослепительное солнце. По небу ползли редкие барашки облаков.

— Интересное кино! — сказал Марек, и пояснил, увидев вопросительные взгляды друзей. — Дома… то есть на Земле… то есть… в общем, раньше солнце тоже с утра в окно светило. У компа монитор слеп, приходилось шторы плотно закрывать.

— Значит в этом мире, твои окна тоже выходят на восток, — неожиданно спокойным тоном констатировала Анюта.

— В каком "этом мире"? — взорвался Илья. — Ты соображаешь, что ты несешь? Фантастики начиталась? Четвертое измерение? Параллельные миры? Совсем сбрендила?

Анюта обиженно передернула плечиками.

— Сам придурок! Разорался… — она отвернулась к стене и подозрительно шмыгнула носом.

— В самом деле, — влез Марек, — что ты яришься Васильев, она-то тут причем? И вообще, параллельный, перпендикулярный… а мне чего-то уже жрать охота… и, кстати, пить. А то после этого спирта сушняк, а здесь воды ни капли нет.

— Ладно! — Илья натягивал брюки, раздражение его уже улетучилось. — Сейчас пойдём ко мне, там попьёшь, — он застегнул молнии на ботинках. — Вы одевайтесь, что стоите? Анюта? — он примирительно коснулся плеча подруги. — Ну ладно, не дуйся! Извини! Одевайся, пошли.

— Может, вы выйдете, все-таки?! — возмутилась девушка.

— Хорошо, хорошо дорогая! Мы пошли, а ты одевайся и подходи в триста пятую. — Илья вертел в руках свитер. — Надевать, не надевать ли? Тепло вроде?

— Да так пошли, не замёрзнешь. Я вишь как? — Марек был в брюках и в одном старом тельнике, сквозь дыры которого проглядывало его волосатое тело.

Чтобы попасть в главный корпус из комнаты, где работал Марек, необходимо было спуститься двумя этажами ниже и пройти по тонкой длинной кишке перехода. Когда спустя двадцать минут, причесанная и даже слегка подкрашенная, Анюта открыла дверь в триста пятую, мужчины сопя и ругаясь, ползали на четвереньках вокруг большого штатива, пытаясь надёжно закрепить над горящей спиртовкой, эмалированный чайник, так чтоб ненароком не перевернулся. В открытое настежь окно рванулся тёплый ветер, сметя с письменного стола какие-то бумаги. На Анюту зашикали, чтобы скорей закрывала дверь и не разводила сквозняков.

Чайку, однако, в тот раз им попить не довелось. Как только чайник начал обнадёживающе шипеть и пофыркивать, раздалось отдаленное, гнусавое хрипение мегафона, в котором угадывались следующие слова: «Внимание! Просьба всем, немедленно собраться возле главного входа института». Мегафон повторял это, раз за разом. Окна триста пятой выходили на противоположную от главного входа сторону, и поэтому друзья отправили Анюту на разведку — через коридор, теперь уже в женский туалет, чтоб посмотрела в окно, кто там каркает. Сами остались стоять у двери, ожидая ее комментариев.

— Да идите вы сюда! — позвала Анюта через несколько секунд. — Подумаешь, стеснительные какие… писающих девочек здесь нет!

Друзья переглянулись.

— Резонно! — сказал Марек.

— И вообще, сейчас не до условностей! — подтвердил Илья. И они, столкнувшись плечами, одновременно вошли в туалетную комнату. Анюта, распахнув окно, и улегшись животом на подоконник, с любопытством смотрела во двор.

— Ну-ка, барышня, дай глянуть! — Илья слегка ущипнул ее за обтянутую джинсами круглую попу. Она, не оборачиваясь, отмахнулась и немного посторонилась, давая место. Илья пристроился рядом, а у него над ухом шумно сопел нетерпеливый Марек.