Записки мертвеца

Аркадий взял топорик, а я – свой молоток.

– Погоди. Надо их будить, – сказал Аркадий.

– Кого? – спросил я.

– Их, – ответил он, подошёл к Ангелине и её матери и потряс их обеих за плечи.

– Зачем? – недоумевал я.

– На всякий. Вставайте! Давайте пока, раскачивайтесь в темпе, мы внизу будем ждать.

– М-м-м?.. – только и смогла промычать в ответ на это Ангелина, приоткрыв опухшие от сна веки.

– Вставайте говорю! Выдвигаемся минут через десять. Мы внизу будем. Как готовы будете – берите рюкзаки, и идём, – инструктировал её Аркадий.

– Чё так рано-то? – возмутилась она.

– Надо. Всё, буди мамку и подскакивайте. Костян, возьми рюкзак.

Я не стал спорить, поняв, что так Аркадию будет спокойнее, и что времени на разглагольствования о том, возвращаться ли нам в кинозал после дельца внизу или нет, не было.

– Хорош уже, пошли быстрее! Они минут пять назад уже от своей ночлежки отошли, сюда идут, – торопил нас обоих Юра.

Мы взяли рюкзаки со всем, что запасли вчера вечером, и вслед за Юрой направились в холл первого этажа. Там уже стояли люди: Юрин отец, ещё четыре человека, которых ему вчера удалось убедить составить ему компанию, и, к моему удивлению, Тоха, сжимавший в руке нож.

– Идут! – объявил Юрин отец, увидев толпу экипированных странников с рюкзаками и сумками наперевес, и с внушительным разнообразием холодного оружия в руках.

Вид этих людей всех вместе вселял ужас. Не такой, конечно, как вид одичалых заражённых, стремительно прущих толпой и стремящихся разорвать и сожрать всех на своём пути, но близкий к этому.

– Чё, как делаем? – спросил кто-то по нашу сторону баррикад, – Запускаем их и тут базарим или как?

– Нет конечно! – ответил Юрин отец, – Сами выйдем, нефиг им тут делать, сволочам. Пошли!

Он открыл центральные двери, и мы вышли на парковку перед торговым центром, где встретились лицом к лицу с теми, кто уже решил, что Радуга теперь в их руках, и это вопрос решённый. Впереди них шёл тот же человек, который вчерашним вечером приходил сюда и держал речь на фуд-корте. Он и заговорил первым:

– Все что ли? Остальные свалили уже?

– Никто не… – голос Юриного отца дрогнул. Он прокашлялся, чтобы прочистить горло, а затем продолжил, – Никто не свалил никуда. Все внутри.

– Чё, только вы уматываете, получается? Ну, в добрый путь! С нашей стороны бакланов этих полудохлых вроде не было. Коли туда подадитесь – тихо всё будет.

– Никуда никто не уматывает. Все остаются. Вы – назад идёте, откуда пришли.

Было видно, что Юрин отец ждёт подходящего момента, чтобы достать из-за спины свой главный козырь в этой партии, но с каждой секундой терпение и выдержка его таяли, и он уже почти был на взводе. Человек из Восхода усмехнулся и вполоборота глянул на тех, кто был у него за спиной. Они тоже ухмыльнулись, и ухмылка на их лицах больше походила на хищный оскал.

– Ну-ну. Чё, махаться будем? Десять на сколько? Раз, два, три…

– На столько же. Нас тут девять, а десятый – вот.

Юрин отец достал пистолет. Чувствовалось, как люди из Восхода напряглись, хотя внешне они и никак не выказали своего трепета перед усилением наших переговорных позиций.

– Чё, стрелять будешь? – осторожно, уже без усмешки спросил человек из Восхода.

– Понадобится – буду! – ответил Юрин отец.

– Ладно, понял, всё. Ты расслабься, я вкурил. Можешь опустить.

– А ты отойди!

– Отойду. Ты только не тычь в меня, а то нехорошо такие вещи на людей направлять.

– Давай-давай. Дальше! Вот так. И ещё дальше. А теперь – все развернулись, и спокойно идём на…

– Чё стоишь, не тупи, кончай его, – сказал человек из Восхода убаюкивающим тоном – так, что почти никто сразу и не понял, к чему он это, и кому эта фраза была адресована. Никто, кроме одного.