Записки музыковеда 2

Игорь Резников Записки музыковеда 2

Глава 1. Пушкин и Чайковский: две "Пиковые дамы"

Как-то в связи с моей малюсенькой заметкой «Лиза и кошка» у нас с коллегой по сайту Александром Холмовым зашел разговор о сильно разнящейся судьбе главных героев «Пиковой дамы» у Пушкина и Чайковского. Диалог и подтолкнул меня к идее создания этой главы.

Так всё же две совершенно разных «Пиковых дамы»? Или разные интерпретации одного и того же произведения двумя великими художниками, у каждого из которых — свой особый голос, какой с другим не перепутаешь?

Повесть Пушкина и оперу Чайковского разделяют без малого полвека — срок в искусстве немалый.

А. С. Пушкин написал «Пиковую даму» в 1834 году.

«Точность и краткость — вот первые достоинства прозы. Она требует мыслей и мыслей — без них блестящие выражения ни к чему не служат», — писал Пушкин. «Пиковая дама» — короткая повесть, написанная очень ясным, немного ироничным языком. Черновые редакции свидетельствуют о том, что первоначально Пушкин задумал вести повествование от первого лица. И хотя потом рассказчиком стало «третье лицо», но всё равно, чувствуется: повествование ведётся человеком, хорошо знающим круг игроков и чуть ли не лично знакомым с героями. Первый публикатор повести Осип Сенковский называл её идеальным образцом светского повествования⁠. «Пиковая дама» очень динамична, насыщена действием, выраженным в энергичных глаголах. Несмотря на краткость, она полна символов и перекличек. Здесь нет ни одной случайной детали, «семантическое многообразие доведено до предела».

Психологические наблюдения здесь выносятся наружу (мы угадываем, что происходит с героями, по их поведению, мимике), но в то же время Пушкин, как «всеведущий автор», проникает в мысли своего главного героя — Германна — и показывает происходящее его глазами. При этом авторское всеведение, как отмечает филолог Сергей Бочаров, заканчивается там, «где повесть вступает в фантастику», в область таинственного⁠.

Мистики здесь предостаточно. Взять хотя бы три карты: вместе они составляют 21. Пушкин недаром взял такое сочетание — сам Германн говорил, услышав о трех картах, что их знание позволит ему утроить, усемерить свой капитал и (домысливая) стать тузом. Но мистика сопровождается долей легкой иронии, что позволяет автору поддерживать стилистику светского анекдота.

Вопрос о фантастичности «Пиковой дамы» с неизбежностью приводит к Гофману. В это время Пушкин внимательно читал Гофмана во французских переводах. Образ небогатого инженера Германна возможно соотнести со студентом Бальтазаром из «Крошки Цахеса» или монахом Медардом из «Эликсиров Сатаны» (романа, в котором по сюжету появляется игра в фараон); наконец, гибельное очарование карточной игры, способной свести с ума, — тема гофмановской новеллы «Счастье игрока». Характерно, что историю о трёх картах Германн сначала называет сказкой — даёт вполне гофмановское жанровое определение.

Вопроса о каком-то социальном неравенстве здесь нет и в помине. Пушкинский Германн — часть того кружка светской молодежи, внутри которого разворачивается действие. Немотря на то, что Германн не очень-то знатен и небогат, его держат здесь за своего. Увлечение Германна Лизаветой Ивановной, во всяком случае первоначально, никак не связано с историей о картах.

При этом у Пушкина в Германне с самого начала есть некая душевная червоточина, делающая его уязвимым. Некоторые особенности его характера Пушкин связывает с немецким происхождением (о чем говорит и фамилия Германн). Будучи игроком по натуре, не играет, а только наблюдает за игрой, чтобы не рисковать. Да и любовную записку Лизавете Ивановне заимствует из немецкого романа.

Драматическая интрига произведения построена на роковом столкновении человека и судьбы, фатума. Причем, этот фатум персонифицирован в повести в одной фигуре — в старой графине Анне Федотовне, прозванной Пиковой дамой.

Пройдемся коротко по ключевым моментам повести и посмотрим, как они интерпретированы у Пушкина, чтобы в дальнейшем сравнить с их трактовкой Чайковским.

У Пушкина Германном сразу после услышанного анекдота овладевает навязчивая идея. После того, как призрак графини назвал ему три карты, она овладевает Германном полностью и заслоняет и романтическое увлечение Лизаветой Ивановной, и образ старухи.