Записки на кардиограммах_ синдром отмены.

Под носилками.

От бригады.

У соседки кенарь, ему хотел…

***

Комиссовали из авиации.

Погиб сын в Чечне.

Супруга сошла с ума.

Водил автобус, менял двигатель, сорвало стропы – и руки в кашу.

Говорил скупо.

Больше желваками играл.

***

Выставлял дачи.

Подловили с ломами.

Живого места…

Мягкий-мягкий – как желе колыхался.

***

Заброшенный дом.

Пригород.

Сидит, обессилев, справку в руках сжимает.

Амнистирован с онкологией.

И идти некуда.

***

Хоспис.

Дежурный врач.

Какие глаза у парня, какие глаза…

***

Стюардесса влюбилась.

Пламенно, слепо.

Возила от ненаглядного пакеты с оказией.

По воздуху.

С героином.

Взяли, стали колоть, пуганули, озвучив ей перспективу.

Выбросилась в окно.

Рывком.

Редкой красоты, неземной…

***

Метро «Спортивная», наверху. Мужчина, пятьдесят, плохо с сердцем…

Никого.

Вернулись – угол Большого и Пионерской, повод тот же.

Та же фигня.

Отзвон – дуйте на угол с Ленина, там он, неуловимый.

Нашли.

На асфальте.

Смерть до прибытия.

Такой вот последний путь.

***

Гнилое мясо, тазы, мириады опарышей.

Бизнес.

Для рыбаков.

На дому прям.

Тут же дети, больная тёща, семейные торжества…

И звук.

Нескончаемый.

Шх-шх-шх-шх-шх-шх-шх…

***

Безуспешная реанимация.

Труп на полу, хозяин в дверях.

Штабеля дисков: «Убить Билла», «Жесть», стрелялок штук пятьдесят…

Давайте-ка, на кровать переложим.

Не, не могу. Боюсь…

***

Сидел в сугробе, рядом с больницей.

Выперли из приёмного.

…они такие: первую помощь мы вам оказали, а остальное – по месту прописки. Во за*бись, говорю! А если б я в Чите был прописан?

Свезли в другую, там: с чем он? а-а… да без проблем – заносите!

Чё вообще происходит-то?

Ну, и ещё ассоциацию, напоследок.

Старатели.

Речка, течение, грязь в тазике.

Моешь, моешь – терпеливо, внимательно…

Выплёскиваешь, набираешь, снова выплёскиваешь… о! вот оно!

Золото.

Крупинками.

Оно – когда стихают хрипы и уходит муть из зрачков.

Когда розовеет кожа и, под «ф-фу ты, бл*!» фельдшера, ловишь наполнение пульса.

Когда, приняв младенца в машине, натираешь его, скрипучего, подсолнечным маслом, купленным метнувшимся в мини-маркет водилой.

Когда, заколов бронебойным коктейлем погибающую онкологию, ощутишь на своей кисти прозрачные, благодарные пальцы.

Когда тебе, при отце-ханыге, дитё говорит «папа»…

А вы мне – никто не держит!

Держит.

Ещё как!

Скорая.

Она ж словно курево:

Знаешь, что вредно.

Тянешь годами.

Бросил – и маешься.