Записки на разбитой коленке

Мелодия была торжественной и пафосной, но очень нравилась солнцу и оно улыбалось ему, нежно лаская своими первыми лучами его седую голову. Суровое, обветренное лицо моряка, с многочисленными шрамами, глубокими морщинами, прояснялось, разглаживались надутые восковые щёки которые ещё сильнее вдували воздух в трубу, чтобы она звучала восторженнее и громче. Ворчун океан из зависти, иногда заглушал звуки трубы шумом волн, но даже ему было не под силу переиграть упрямого старца. Лишь только тогда, когда солнце полностью выходило из воды и висело красным шаром над океаном, он отходил от моря и садился на полузарытый в песок, обломок старого немецкого дзота, оставшегося после войны и долго смотрел туда где небо и океан сливались в горизонт, время от времени улыбаясь, вспоминая что-то из прошлых дней своей молодости.

Характер у него был, не приведи Господь кому, но его наделил, не жалея. Между стариком и соседями стояло полное непонимание, на грани отчуждения. За весь день, только здравствуйте и до свидания. Злые языки поговаривали, будто он, однажды возвратился домой из дальнего плавания и ему рассказали как его жена изменяла с деревенским священником Кюре, он бросил её, дом, рыбацкий посёлок и с тех пор стал нелюдимым. Жители деревни, были люди не злые, и со временем привыкли, как к нему, так к звуку трубы по утрам, называли его старым чудаком, смеялись, подшучивали с издёвкой между собой над ним.

— Здравствуй Герман!

— А, это ты Элена, здравствуй — с улыбкой, прищуривая подслеповатые серые глаза.

— Я принесла тебе немного козьего сыра и молока с хлебом, ты ещё не завтракал непослушный старик — нахмурив брови и сделав деланно строгое лицо спросила она.

— Спасибо доброе сердце, я знал, что ты скоро придёшь.

— Та должен пить молоко по утрам, я проверю — не менее строгим голосом продолжала она — я видела передачу по телевизору, где говорили, что у пожилых людей нахватает витаминов и кальция, из-за чего у них становятся хрупкими кости.

Старик продолжал смотреть на океан, его лицо стало вдруг холодным и безучастным серые выцветшие глаза казалось превратились в две льдинки.

— А ты знаешь Герман, когда я вырасту выйду замуж, мой муж будет моряк как ты, я буду сидеть на берегу и ждать каждый вечер его возвращения. Старик внезапно засмеялся приглушённым смехом который вскоре перешёл в сухой кашель с отдышкой.

— Ты смеёшься надо мной?

— Нет Элена, я старый больной человек, есть всему начало и конец, в один прекрасный день я уйду навсегда. На другом конце океана существует большая страна, Индия, там люди верят в реанкарнацию.

— Что это такое Герман?

— Это такая философия в Буддизме, что человек умирая, потом превращается в кого нибудь другого, если это правда, то я обязательно стану чайкой, и буду продолжать рыбачить, прилетать на берег и любоваться моей маленькой Эленой.

— Не надо, не умирай, старик, не надо реинкарнацией — с трудом выговаривая слово — я не хочу чтобы ты стал чайкой, я хочу чтобы ты жил долго-долго как океан и солнце — прислонившись к плечу — кому ещё я буду рассказывать мои глупости?

— Точно, а я мои! — воскликнул старик! — и оба они засмеялись веселым смехом, как смеются только дети, а с ними вместе радовалось солнце и улыбался океан и им всем вместе было хорошо и тепло, как никому на свете.

Кончилось лето и пошел дождик, море начало взволноваться волнами, они выкатывались на берег и уходили в песок оставляя жёлтую пенку за собой, ненастье плакало мелкими каплями по хмурому океану, который начал выплевывать своё неудовольствие грязной пеной на песчаный берег, волны стали доходить до самой дюны. Мелкий дождик перерос в ливень со шквальным ветром, заливая все вокруг, позднее он превратился в ураган, который в свою очередь стал всё ломать, крушить вокруг. Падали столетние деревья, в воздухе летал мусор — отрывки газет, листья, даже реки выходили из своих берегов заливая поля и леса. Океан буйно, с остервенением набрасывался на песчаный берег и дюну, он довольно таки сильно подмыл песок и редкие камни, в том месте где жил старик, словно хотел унести покосившийся домик, к себе, в океан на дно.

Шёл седьмой день разыгравшейся не шутку стихии. Первый кто, заметил исчезновение старика были соседи, чей дом был стоял напротив. Он стучались в дверь, звали его, а потом, почуяв неладное, сквозь ветер и ливень бегали от дома к дому и спрашивали; не видел ли кто-то его? После недолгих раздумий, они взломали дверь, вошли вовнутрь. Старик был мертв. Он лежал на железной кровати прижав медную трубу к груди и застекленевшими глазами смотрел в потолок.

Сельский плотник наскоро сколотил из неотесанных сосновых досок гроб и его сразу начали хоронить, когда выносили тело старого, прекратился дождь и появилось солнце, оно, своими ещё робкими лучиками после дождя, прощалось с ним, рассеяно освещая поваленный лес и дорогу где было сельское кладбище, даже разбушевавшийся океан стал успокаиваться, откатился назад, оставляя на берегу обрывки мертвых водорослей и осколки разбитых ракушек.