Записки народного депутата

– Все в выступлении выстрадано, для этого я встречался с молодежью в разных районах на приисках и в тундре, был среди охотников и рыбаков, на кочевьях и промыслах. Все, что изложено здесь, – мысли сверстников. Прочитай и скажи откровенно: стоит ли это выносить на трибуну съезда?

Это было эмоциональное, насыщенное яркими примерами выступление, и мне лишь осталось пожелать ему успеха.

Дни работы съезда, наполненные потоком впечатлений, пролетали, все близилось к завершению, ему же обещали обязательно предоставить слово. И когда, казалось, все надежды потеряны, он получил слово последним.

Каково это, выступать, когда объявили, что на этом прения прекращаются?

Вадим рассказывал:

– Уже положил в делегатский портфель текст выступления, когда услышал слова: «Подготовиться Савченко – первому секретарю Магаданского обкома ВЛКСМ». Они повергли меня в шок, на негнущихся ногах я пошел через зал к трибуне.

У микрофона, увидев перед глазами заполненный до отказа зал, я почему-то представил бескрайнюю страну, через которую я пролетел к этой трибуне, берег моря и мой Магадан, и ушла оторопь, спало напряжение, и наболевшее сорвалось с уст.

За многие годы существования ВЛКСМ представитель этого края говорил всему миру о повседневных делах молодежи, в суровых природных условиях вырывающей богатства земли, о мужестве и стойкости первопроходцев, о памяти тысяч несгибаемых людей, отдавших здоровье и лучшие годы жизни ради того, чтобы сегодняшние поколения имели работу на обихоженной земле…

Размечтался выступающий и, выражая мысли своих сверстников, вспомнил о фантастах, писавших, что все невзгоды этих земель связаны с влиянием холодных и суровых вод и льдов Северного Ледовитого океана, попадающих через Берингов пролив в Охотское море.

А ведь если прекратить этот доступ, то в этих краях Чукотки и Аляски и всего побережья природа преобразится. Он не обещал субтропики и пальмы, а вот о винограде и пляжах для отдыха не забыл…

Страстные слова выступающего заразили всех верой в реальность осуществления этой мечты, и Вадим почувствовал это.

Далее последовало то, чем навсегда запомнился этот посланец северных широт. Отвлекаясь от лежащих перед ним листков, глядя через зал вдаль, как бы мысленно преодолевая громадные расстояния, он обратился к президенту Соединенных Штатов Америки:

– Господин Кеннеди! Давайте деньги…

Вложив в эти слова всю мощь легких, он вынужден был сделать вдох, возникла пауза. Аудитория, ошеломленная этим бесцеремонным требованием денег, ответила дружными аплодисментами, хохотом…

Не замечая этого, он продолжил:

– …давайте деньги, которые Америка вкладывает в гонку вооружений, потратим на строительство плотины и гидроэлектростанции через Берингов пролив. Этим Вы навсегда впишете свое имя в историю человечества и останетесь в благодарной памяти грядущих поколений!

Буря оваций, восторженные возгласы провожали его с трибуны.

Обсуждая с ним выступление, мы так и не смогли получить ответа на вопрос о том, как это он, под стать опытнейшему оратору, смог овладеть громадной аудиторией, а главное, донести наболевшее и выстраданное не только до делегатов съезда, а сказать это всей стране, да и всему миру.

Вот так в этот год, словно губка, впитывая по крупицам мудрость старших товарищей, опыт моих новых друзей, познавая страну, я постигал науку работы с людьми. И с этим багажом я вернулся в Кузбасс. Меня избрали первым секретарем обкома комсомола.

Службист

Николай Петрович Соловьев воплощал аппаратного работника. Его, знающего и опытного, нельзя было назвать лидером, за которым идут массы молодежи, это был служака – важная составная часть механизма, называемого коллективом, все детали которого работают в ритме общей цели. Такие незаменимы, на них держится деловая атмосфера. На трибуну они не лезут, в общении не выпячиваются, но всегда в курсе событий; могут кивком или интонацией голоса авторитетно поддержать или отвергнуть спорную идею; бывают замкнуты или, наоборот, надоедливы, наделены долей интриганства; интуитивно улавливают момент, чтобы скромно подать решающую реплику.

Им нет равных в умении написать деловой документ, выстроить доказательный ряд цифр и фактов, сообразуемый с требованиями момента и руководства. И как бы ни пыжились соперники, ускользающая логика этих авторитетов остается вне сомнений. В народе таких людей, старательно, но с крайним формализмом относящихся к служебным обязанностям, нарекли емким, с оттенком иронии словом – службист.

Вот с таким, матерым и уверенным в своей непогрешимости службистом свела меня в одном кабинете работа в отделе комсомольских органов Центрального аппарата комсомола. Теперь понимаю: это был подарок судьбы, открывший мне, познающему азы аппаратной работы, глубинные процессы человеческого общежития.

После усвоенной в сибирских краях формулы взаимоотношений, определяемой простыми понятиями долга, чести, справедливости, я увидел, что не только это движет поступками людей, есть еще подспудные мотивы, о которых напоминает повседневная жизнь.