Записки натуралиста

Из семейных разговоров я знал, что, когда мне было четыре года, мать с пятью сыновьями, из которых я был младшим, продав крестьянам остатки имения, переехала в Харьков. Отец служил в Полтавской губернии. Он изредка приезжал к нам и иногда занимался со мной. В молодости он участвовал в Крымской кампании как гусарский офицер, но вскоре вышел в отставку, работал в разных комитетах «по освобождению крестьян» и «земской реформе», а затем служил, как тогда говорили, «по выборам», т. е. по земскому самоуправлению, дворянскому представительству, мировому суду или опеке. Его несколько раз выбирали уездным предводителем дворянства, и он дослужился до генеральского чина действительного статского советника, но карьера его оборвалась неожиданным образом. Он имел неосторожность явиться на вокзал встречать приезжавшего царя Александра II, надев не ордена, а миниатюрные копии орденов, что было его собственным изобретением. Царь сказал: «Не видел еще таких орденов». Много лет спустя я слышал об отце немало хороших отзывов, в том числе и от крестьян, с которыми я водил знакомство во время приездов на каникулы в бывшие родные места на стыке Полтавской и Харьковской губерний. Они рассказывали, что даже выбирали его в число своих представителей в уездное земское собрание, что вообще считалось очень редким случаем.

Отец и мать по национальности были смешанного происхождения, как очень многие русские и украинские семьи. Дед мой по отцу был женат на прибалтийской немке, а дед по матери — на грузинке. Один из давних предков был сербским офицером из числа тех, которые отказались подчиняться завоевателям-туркам и по приглашению Петра I переселились на Украину, получив земельные наделы. Считалось, что фамилия Водяницких зародилась в Русско-Литовском (полоцком) княжестве, где они занимали видное положение и владели значительным уделом. Один из моих предков, капитан Преображенского полка, активно участвовал в свержении Петра III и воцарении Екатерины II. Собственноручный ее рескрипт на его имя с пожалованием земель в Ахтырском повити (уезде) Слободской Украины «за большие государственные заслуги» с ее личной каллиграфической подписью и огромной государственной печатью хранился в нашей семье, но впоследствии старший брат решил его уничтожить. Потомки этого капитана постепенно расселились в восточных украинских губерниях.

В. М. Водяницкая, мать В. А. Водяницкого

Два раза в год у нас дома появлялись три-четыре почтенных крестьянина, с которыми мать вела обстоятельные разговоры о деревенских делах. Потом кухарка, их землячка, приглашала гостей на чай с доброй закуской. Это первое посещение считалось как бы визитом вежливости, а на следующий день они приносили очередной взнос за проданный сельскому обществу остаток материнского поместья.

Мать всю жизнь была «домашней хозяйкой», она уделяла большое внимание учению детей. При старших сыновьях и племянниках до переезда в Харьков содержался учитель-гувернер, но мать систематически сама занималась с детьми языками, географией и историей. Она была образованной женщиной и открыто разделяла убеждения передовых людей своего времени. Ее идеалом были Герцен, Пестель и Чернышевский, и с их портретов начинался наш семейный альбом. Она свято хранила комплект герценского «Колокола». Мы получали несколько «толстых» журналов, к чтению которых и я пристрастился с детства. Мать отлично знала историю и литературу, увлекалась театром и иногда брала меня с собой, предварительно объяснив содержание пьесы. Она приучала детей к правильной речи и умению хорошо пересказывать прочитанное. Окончив Институт благородных девиц с отличием — с «шифром», который давал доступ в «сферы», она поселилась в деревне, посвятив себя хозяйству, семье и чтению. В Харькове у нее был ограниченный круг знакомств — с несколькими бывшими институтскими подругами, которые собирались по очереди в разных домах потолковать и поиграть в винт.

Дома хранились книги брата Анатолия, погибшего в 18 лет от воспаления мозга. Это был, по-видимому, незаурядный юноша. Исключительно способный математик, самостоятельно освоивший основные университетские курсы, он изучал также историю философии и естествознания. Постепенное знакомство с его библиотекой, хотя бы поверхностное, вводило меня в новый мир. Началось это с того, что «энциклопедистка» тетя Катя, которая была завзятым любителем-ботаником и собирала гербарий везде где бы ни жила, обнаружила среди книг Анатолия ботанические атласы и определители, и я принял участие в определении растений.

Со старшими братьями у меня не было большого контакта. Алексей был военный, его перевели на Дальний Восток, где он погиб в конце войны с Японией, заслужив много наград и репутацию храброго офицера. Борис был студент-юрист, Михаил кончал реальное училище. Оба они и их товарищи были поклонниками и завсегдатаями оперного театра.