Записки нечаянного богача – 3

Тётки были, как и все ЗАГСовские работницы, тёртые и битые жизнью неоднократно, но перед выходом на сцену обнялись, перекрестились и накатили по полстакана. Это было верным решением. Они протараторили требуемое законом и пригласили на сцену женихов. Трибуны зароптали — про второго мужа Милы Коровиной разговора не было. Но ответственный работник из Могилёва вовремя пояснила, что женится не только Ланевский, но и Головин. Первый сценарный промах был выявлен и пройден. Надя налила мне рюмку, с опаской поглядев на то, как я сложил вдвое серебряную вилку.

Друзья стояли на сцене, как ледяные скульптуры: прямые спины и каменные торжественные лица. Замершие над ними государственные флаги размером с трёхэтажный дом лишь усугубляли паралич. На сцену позвали невест. Трибуны было промолчали, будучи подготовленными, что их тоже выйдет две, но вдруг взорвались воем. Из-за кулис Бадму под венец вёл кто-то в одеянии буддийского монаха. Я не удивился бы и самому Далай-ламе. Да я, пожалуй, и Будде бы не удивился — удивляльный участок мозга отказал уже давно. Милу в бело-серебристой горностаевой шубке и ослепительно-снежном платье вёл, бережно отставив локоток, сам Батька. Это было его предложение: раз сирота — то к мужу подвести должен именно он. Нам спорить было, понятно, тоже не с руки.

Официальная церемония длилась минут пятнадцать, со всеми подписями во всех книгах и краткими пожеланиями. Под сумасшедший крик трибун мужья проводили жён за наш стол, заняв почетные места в центре, дожидавшиеся именно их. От сцены сюда вёл специальный травелатор, как в аэропортах и торговых центрах. Политики, и тот, что в костюме, и тот, что в шитом халате, уселись левее, в ложе для ультра-премиум-капец-вип-гостей, как кратко называл её Головин. Он сидел, не сводя с Бадмы восхищенных глаз. В её наряде как-то удивительно гармонично сочетались национальные цвета и мотивы. Одежда невест оставалась, пожалуй, единственным участком, куда мы не совались вовсе. Но с каждой минутой на лице Тёмы крепла решимость этот досадный промах в своей части как можно скорее исправить.

А потом пошла культурно-развлекательная программа. По трибунам и меж столов сновали официанты с едой и напитками. Оборудовать стадион под «накормить восемь тысяч человек» было задачкой с кучей звёздочек, но мы справились. Как и с организацией автоматических гардеробов в подтрибунных помещениях. И с отоплением всей этой махины. Поэтому внутри стояла комнатная температура, и народ не прел в шубах и пуховиках. Я особо не вглядывался, но видел, что и сидевшие на трибунах были одеты празднично и нарядно. Дамы сверкали украшениями. Василь и его коллеги по цеху заверили, что краж сегодня не будет: все местные поклялись, что портить свадьбу блатным озорством не станут, а лишних людей с улицы в этих восьми тысячах не было. Про то, что оставалось за периметром стадиона, уговор был ровно такой же.

— Внимание-внимание, дорогие друзья! Работают все микрофоны и камеры города Могилёва! Мы ведём нашу трансляцию с улиц: они переполнены счастливыми людьми! — загремел диктор. В этот раз голос был решительно похож на Николая Николаевича Озерова.

Огромная видеопанель, установленная над сценой, наполнилась кадрами, на которых были видны районы города: Ленинский, Октябрьский, Спутник, Фатина, Казимировка — все. Тьма народу, иллюминация круче московской и парижской. Толпы воодушевлённых горожан и понаехавших с восторгом и криками встречали картинку со стадиона. Тем, кому повезло увидеть на большущих экранах себя, впадали кто в ступор, замирая с открытыми ртами, кто в эйфорию, вопя и размахивая руками, колотя соседей по спинам и плечам. Над толпами на растяжках и тросах между домами висели, чуть колышась на лёгком ветерке, символы свадьбы: Волк и Ворона, заключенные в одном сердце. Са́мом сердце самого́ Могилёва.

— По скромным подсчётам число гостей на свадьбе приблизилось к миллиону человек, и это только те, кто посетил торжество лично! Давайте посмотрим сколько людей по всему земному шару сейчас наблюдают за нашим праздником, приветствуя и поздравляя молодых! — не умолкал невидимый «Озеров».

За сценой на видеостене, на которую я не мог смотреть без изжоги, потому что знал её стоимость с доставкой и монтажом, появилась инфографика: глобус, стрелки и бегущие цифры. Справа вылетали по очереди плашки с названиями стран на двух языках, русском и английском, и с флагами, видимо, для неграмотных. На каждой были показатели числа зрителей трансляции. Страны менялись местами, в соответствии с цифрами. Плашки «Китай» и «Индия» дружно спихнули вниз флаг Белоруссии. Я увидел, как нахмурился Батька, и выдохнул себе в нагрудный карман:

— Павлик, поставь цифры России и Беларуси вместе, и пусть с первого места не сходят, вроде как вне конкурса. А то беды бы не нажить на ровном месте.

— Сам хотел предложить, — в ухе тут же отозвался глава аналитиков, — делаю. Готово!