Записки нечаянного богача – 3

— Сможешь быстро убрать тех? — спросил я у появившегося рядом Славы, глядя ему в глаза очень внимательно.

— Да, — ответил он спокойно и без раздумий.

— Если чекисты нас примут — сделай. Сами не маячьте тут от греха, — я дождался его кивка и поспешил за Ланевским. Почему-то мне показалось, что добавлять к неосторожному вождению и порче имущества похищение и нанесение тяжких телесных было бы излишним. Притом никаких душевных страданий или метаний по поводу того, что восемь подонков перестанут жить, не было.

Накинув халат, догнал друга почти у дверей отделения. Вошли мы вместе, следом за медсестрой. Она проводила нас до того самого зала, где, вроде бы, совсем недавно остались лежать на столах умирающие. В этот раз мы входили гораздо осторожнее. И встали, не пройдя и двух шагов.

Возле Дагмары на какой-то белой крутящейся табуретке с колёсиками сидел Иван Иванович, держа старуху за руку и что-то говоря ей вполголоса. Она отвечала ему. Я расслышал слово «Ванечка». То, что я сперва с перепугу принял за операционные столы, оказалось какими-то специальными кроватями. На второй, полусидя, опираясь на поднятую спинку, лежала Людмила, переводя взгляд своих волшебных глаз с бабушки и врача на нас, замерших у дверей.

— Ну, чего оробели, герои? — спросил зав. отделением, нахмурившись, но, судя по голосу, сердился он не по-настоящему, — подходите ближе. Баба Дага велела не ругать вас, хотя и следовало бы. А если все начнут в реанимацию обутыми с пинка двери открывать?

— Не пугай мальчиков, Ванечка. Кажется, им сегодня и так досталось. За то, что они совершили, только хвалить можно, но никаких слов не хватит, — голос был тихим и слабым, но на умирающую она никак не походила — даже синева с губ ушла.

— Спасибо Вам большое за бабушку, Дмитрий Михайлович, — раздался хрустальный колокольчик с соседней кровати, — и за меня.

Я повернулся к ней так резко, что чуть шею не потянул. Лорд не сводил с неё глаз, едва только зашёл, и сейчас, если я не ослеп, выглядел восторженно и искренне счастливо.

— И Вам спасибо, Сергей. Простите, не знаю Вашего отчества, — чуть тише добавила Люда. Я крепко, до боли зажмурился и закинул голову назад. Она говорила и выглядела совершенно нормальной. Так не бывает.

— Без отчества, Мила. Просто Сергей, — выдохнул Лорд тем же голосом, каким предлагал ей помощь при посадке в экипаж. И покраснели они оба совершенно одинаково.

Вдруг из моего кармана раздались струнные звуки «Я люблю тебя — это здорово». Ланевский моргнул, да так, что это, казалось, было даже слышно. Да, песня была, что называется, в руку и как нельзя более кстати.

— Здравствуй, солнышко, — сказал я такой далекой от меня жене.

— Привет, милый! Ну как ты там? — прощебетала она беззаботно, вполне в духе отдыхающей на курорте.

— Нормально. Я в реанимации с двумя Воронами. Сейчас приедет КГБ и, если повезёт, повезёт меня есть драники, — ответил я таким же лёгким голосом.

Вокруг враз образовалась какая-то неожиданно напряженная тишина. Врач замер, старуха и внучка, казалось, пробовали начать улыбаться, но с непривычки у них сразу не получалось.

— Даниель, ты обкурился? — вернулся к Наде голос, и она вспомнила фразу из фильма «Такси». Очень к месту, как мне показалось. Я, по крайней мере, улыбнуться смог.

— Я попозже всё объясню, Надь. У вас там всё хорошо?

— По сравнению с тобой — наверняка. Полдня в стране, и уже с КГБ драники ест, видали? — с тревожной гордостью похвалилась она кому-то рядом. — Михаил Иванович привет передаёт, говорит, давно пора, как-то ты долго без проблем продержался. Растёт, точно. Это Фёдор тоже привет передал, — пояснила жена.

— Не волнуйся, радость моя. Серёга рядом, ребята Тёмы тоже неподалёку, не пропаду. Давай, попозже перезвоню, всем приветы, отдыхайте! Целуй детей, — и я положил трубку, потому что в коридоре уже раздавался топот нескольких пар ног.

Дверь за нашими спинами открылась и в зал широким шагом вошёл товарищ Колоб. Судя по напряженно-тревожному лицу Болтовского, напоминать ему про драники прямо сейчас решительно не стоило. Я и не стал. Он едва ли не бегом подбежал к старухе:

— Баба Дага, как Вы⁈ — и взял её за вторую руку, наклонившись с другой стороны от врача, тут же спросив и у него, — как она, Иван Иваныч?

— Всё хорошо, Рыгор, не волнуйся. Представляешь — Людочка поправилась! — в голосе старухи слышалось счастье и гордость.

— Угрозы нет, вовремя доставили, хоть и на секунды счёт шёл. Спасли парни пани Дагмару. А про Людочку не знаю, что и подумать. Жду Светлова, пусть он посмотрит. С научной точки зрения это невозможно, конечно, но факт. Чудо, — развёл руками доктор.

Я бы, признаться, тоже повторил его жест. Но интерес у меня был не в чудесном исцелении — таких ненаучных фактов я за последнее время навидался с избытком, а в некоторых и сам участие, к сожалению, принимал. А вот почему заведующий отделением областной больницы и комитетчик так по-родственному обращались к странной старухе — это был вопрос поважнее. Но сюрпризы не прекращались.