Записки некрополиста. Прогулки по Новодевичьему

Товарищи, организуйтесь! Не бойтесь палачей из НКВД... Сталинский фашизм держится только на нашей неорганизованности.

    

Пролетариат нашей страны, сбросивший власть царя и капиталистов, сумеет сбросить фашистского диктатора и его клику...»

Спасти Ландау от смерти, сохранить его для науки удалось лишь благодаря гражданской смелости, настойчивому заступничеству такого авторитетнейшего в мире ученого, каким был академик Петр Леонидович Капица.

Неоднократные обращения к Сталину, Молотову, Берии закончились тем, что Капица добился разрешения взять Ландау «на поруки».

Ландау продолжает блестяще работать в Институте физических проблем у Капицы. В 1962 году Ландау попал в автомобильную катастрофу. Жизнь великого физика удалось спасти, но к активной творческой работе он уже не вернулся.

И после смерти Ландау более 20 лет все еще числился «на поруках»! Только в 1990 году его дело было прекращено «за отсутствием в деянии состава преступления».

...Шесть лет не давали поставить на могиле Ландау памятник, который сделал Эрнст Неизвестный. Но, благодаря, и на сей раз, усилиям Капицы все завершилось благополучно.

(5-38-10)

ОБМЕНЯЛ ЖИЗНЬ НА СМЕРТЬ

Академик Стечкин Борис Сергеевич уже несколько дней находился в Пекине, куда его пригласили для оказания помощи лаборатории энергетики. Впереди была еще неделя работы.

Неожиданно приехавшего вместе с ним его заместителя по Лаборатории двигателей Академии наук Хмельницкого Анатолия Павловича (1907-1958) срочно вызвали в посольство.

Звонили из Президиума Академии наук СССР. Умерла жена Стечкина. Хмельницкого просят сказать Борису Сергеевичу, что жена тяжело заболела, и помочь ему как можно скорее вернуться в Москву, чтобы успеть на похороны.

Но на авиарейсы ближайших дней билетов нет. Что же делать?

У Хмельницкого есть билет на завтра — он приобрел его заранее, ибо так требовали дела в Москве. И Анатолий Павлович не видит другого выхода, как обменяться билетом со Стечкиным...

Самолет, на котором должен был возвращаться Стечкин, разбился. Погибли все пассажиры. Одним из них был...Анатолий Павлович Хмельницкий.

(5-40-1)

ХРАНИЛ В ПАМЯТИ

Скульпторы В.Лемпорт, В.Сидур и Н.Силис задумали надгробие Заболоцкому Николаю Алексеевичу (1903-1958), признанному «поэту мысли, поэту философских раздумий и классической завершенности стиха» таким, чтобы своей простотой оно подчеркивало величие поэта.

Эту идею они воплотили, сделав небольшую гранитную стелу («спичечный коробок» в золотом сечении), на боковых гранях которой вырезали рисунки на сюжеты стихотворений «Лесное озеро» и «Журавли». Выбор «Лесного озера» был предопределен самой биографией поэта, для которой история его создания стала знаковой.

...В 1937 году Николай Алексеевич побывал на Глухом озере (под Лугой). Пораженный красотой увиденного, он замыслил описать это диво природы, и уже вскоре на бумагу легли первые строчки будущего стихотворения:

Опять мне блеснула, окована сном,

Хрустальная ваза во мраке лесном.

Увы, больше сочинить не успел. Все оборвалось...

По ложному доносу Заболоцкого в 1938 году арестовали и за участие в контрреволюционной группе отправили на каторгу, в один из дальневосточных лагерей ГУЛАГа...

В изданиях, появившихся после освобождения поэта, находим законченное стихотворение «Лесное озеро», а под ним дата... 1938.

Неужели оно было написано в ленинградской тюрьме или же в арестантском вагоне по дороге в лагерь? Это, конечно, неправдоподобно!

Но ведь «1938» поставил сам автор?!

И тогда остается только одно объяснение: Заболоцкий сочинил стихотворение в роковом 1938 и держал его в памяти до момента, когда оказался на воле (1944) и смог перенести на бумагу.

                                        Вот его заключительные строки:

                                        И толпы животных и диких зверей.

                                        Просунув сквозь елки рогатые лица,

                                        К источнику правды, к купели своей

Склонялись воды животворной напиться.

      

Для другой боковой грани из прекрасного стихотворения «Журавли» скульпторы выбрали сюжет, полный трагизма:

                                            Луч огня ударил в сердце птичье.

Быстрый пламень вспыхнул и погас,

                                            И частица дивного величья,

                                            С высоты обрушилась на нас.

                                            Два крыла, как два огромных горя,

                                            Обняли холодную волну,

                                            И, рыданью горестному вторя,

                                            Журавли рванулись в вышину.

(5-40-3)

«МАЛЬЧИК! ЗДРАВСТВУЙ»

Людям старшего поколения, а уж любителям поэзии и подавно, хорошо знакомо имя поэта, драматурга Светлова Михаила Аркадьевича (1903-1964).Наибольшую известность получило его стихотворение «Гренада», которое обрело долгую жизнь в популярной песне. А поэтические экспромты, каламбуры, афористические шутки Светлова, не забытые и поныне, принесли ему славу остроумнейшего человека.

Вот один из его экспромтов:

В Союзе писателей за злоупотребление спиртным «прорабатывают» молодого поэта. Он оправдывается:

— Толстой пил, Достоевский и Некрасов пили по-черному, Бетховен пил, Моцарт тоже...

Кто-то интересуется:

— А что пил Моцарт?

В разговор вступает Светлов:

— А что ему Сальери наливал, то он и пил!