Записки непутевого актера

Так вот, Таня влюбилась в Гошку, а так как Плучек, главреж Театра сатиры, где тогда блистала Татьяна, наотрез отказался брать этого самца в труппу, она в знак протеста из театра ушла, и ее вместе с Гошей пригласили в Театр Маяковского. Они прожили довольно долго, родили замечательную дочурку Лизу. Когда мы с Таней стали вместе работать, она порой рассказывала о том, как нелегко складывалась их жизнь, как они бедствовали без своего жилья, ютились по квартирам друзей, влезали в долги, но главное, как она безумно его любила. А разошлись в основном из-за нетерпимых отношений, которые сложились у Гоши с Филиппом, Таниным сыном от ее первого брака.

Вернемся, однако, к «Месту, похожему на рай» — спектаклю по пьесе Артура Миллера, в который пригласил меня Андрей Бутин, продюсер антрепризы и очень неплохой актер. Для меня эта работа в известном смысле была вторичной. За несколько лет до того мы с режиссером Алексеем Кирющенко поставили эту пьесу в другой антрепризе и под другим названием — «Адам и Ева». Еву очень здорово сыграла Вера Сотникова, Адама — Дима Марьянов, мне досталась роль Творца. По разным причинам спектакль просуществовал очень недолго, и вот Андрей Бутин решил его реанимировать.

Сам Андрей репетировал Адама, я, понятное дело, Творца, а на роль Евы пригласили Таню. Иногда я не мог репетировать — засматривался на ее работу. Она находила юмор там, где его, казалось, и быть не может, а уж драматизма, как говорила моя мама, «полон лифчик». Благодаря виртуозной игре Тани у нас получился совсем другой спектакль, где безусловной героиней стала она.

Потом поставили «Второе дыхание». После то ли третьей, то ли четвертой репетиции мы остались без режиссера и, по существу, сделали спектакль сами: Андрей Бутин, Таня Васильева, Таня Кравченко, Даша Повереннова, Наташа Щукина и ваш покорный слуга. Пьеса так себе, прямо скажем, дурацкая, взяли, что называется, на безрыбье, но общими усилиями накрутили-навертели очень смешную комедь. Зрителю нравилось. Объехали с ней полстраны.

В поездках мы очень тесно общались с Таней, кажется, сблизились так, что только смерть разлучит. Я очень привязался к ней и к Филиппку. Он тоже играл во «Втором дыхании» и таскался по гастролям вместе с нами. Парень хороший, но не без… И надо отдать должное Тане — матери: она боролась за него, буквально вытащила с того света. Вытаскивала вместе с его подругой Яной Кремер, у них был бурный, довольно продолжительный роман. Филипп выправился, всерьез увлекся театром (до этого был и ВГИК, и юрфак МГУ, который он бросил). Таня купила ему квартиру, а Яна (она художник) сделала из обычной двушки настоящее произведение. Но прожили они с Яной в ней недолго. В наш спектакль пришла новая молодая актриса Настя и быстренько прибрала Филиппа к рукам. Женщина сильная, волевая, чего не скажешь о Филе, такая, должно быть, ему и нужна. Сейчас у них уже двое детей. Таня, говорят, не нарадуется. Она отдала им свою большую трешку на Таганке, а сама перебралась в квартиру Филиппа в Нагатино, хотя, знаю, ее хрустальной мечтой всегда была своя квартира в самом центре.

Таня тяжело переживала проблемы, возникавшие в жизни своих детей. Я пытался по — товарищески помогать ей, быть нужным. Помню, узнал от Тани, что Лиза встречается с каким-то «мутным» восточным человеком. Тревога матери за дочь была мне понятной.

Как раз в это время мы с Наташей пригласили Таню и Филю встретить Новый год по-семейному, у нас дома. Когда появились гости, мы оцепенели. Вместе с приглашенными явились Лиза со своим «восточным человеком», а также его брат и мама, вся в черном, в трауре, только что потерявшая в каких-то разборках то ли мужа, то ли брата. Полночи просидели молча, выпивали, не чокаясь, стеснялись закусывать — у людей-то горе. Таня чувствовала себя передо мной особенно неловко: «Прости, их просто некуда было деть». Шепотом отвечаю: «Да что ты! Все нормально. Даже здорово для разнообразия. Всегда только хохмим, а так хоть ночку помолчали, родственничка помянули.» Веселенький Новый год, ничего не скажешь.