Записки несостоявшегося гения

Человек я, в целом, не суеверный, но рассказал об этом раввину: а он что думает?

Иосиф посоветовал не придавать странной находке особого значения. Наверное, действительно, есть в моем окружении кто-то завистливый, стремящийся накликать на

меня беду, но мне не стоит волноваться: все эти штучки на евреев не действуют.

На досуге я попытался вычислить: кто в школе имеет доступ к моему кабинету, и у

кого из этих, допущенных, есть личные основания завидовать мне в такой степени, чтобы

ненавидеть? Думал, думал и не нашел. Врагов вроде у меня нет, а вот завистников — не

знаю. Впрочем, вспомнил почему-то ту старую историю с проводами Васи в аспирантуру, но тут же отбросил эту непрошеную мысль подальше: как я мог такое о своем старом

друге подумать…

Конечно, любая многолетняя дружба со временем приобретает несколько иные

очертания. Если посмотреть, что между нами сейчас общего, то на первое место я бы

безусловно поставил… диабет. Он поразил нас примерно в одно время. Слава Богу, пока

не инсулинозависимый. Вася любит о нем подолгу судачить. Читает разные пособия. Кое-что проверяет на себе. Живет своей болезнью, — как сказала бы моя мамочка. А недавно он

меня вообще поразил. Рассказал, что у него врачи нашли десять заболеваний. И с

удовольствием перечислил: диабет, гипертония, ишемическая болезнь сердца, атеросклероз, гепатоз, фурункулез, артроз тазобедренного сустава, начинающаяся

катаракта и конъюнктивит (периодически).

Каждое заболевание он уважительно четко проговаривал, вроде раскланивался с

могущественным другом-покровителем, снизошедшим к нему в унылые будни. В его

мечтательном тоне робко сквозила надежда, и чуть прищуренные глаза замерли в одной

точке, будто наблюдая что-то заветное на дальнем горизонте. Десять болезней…

Я знал, что Вася частый гость медицинских учреждений, но о таком внушительном

шлейфе разнообразных недугов даже не догадывался. И тут, довольный произведенным

впечатлением, Василий не удержался и сделал еще одно ошеломляющее признание.

— Ты знаешь, у меня есть склонность к системному мышлению… Вот я и решил

подойти к своим болячкам, используя традиционно научный подход. Завел на каждую по

толстой тетради, куда и заношу все, что мне становится известным из специальной

98

медицинской литературы, а также из других источников. Скажу тебе честно: я уже больше

пяти лет, кроме медицинских книг, ничего не читаю. Даже газет не держу в руках. Зато о

своих заболеваниях знаю больше любого врача!

— Зачем же ты тогда ходишь по больницам?

— Как зачем? Ну, консультируюсь с ними, совместно вырабатываем подходы к лечению

моих заболеваний, исходя из индивидуальной картины и развития каждого конкретно в

моем организме. Потом, у них же и аппаратура кой-какая имеется… Конечно, они

нервничают, но худо — бедно общий язык находим.

— А почему нервничают?

— Потому что мне приходится их постоянно поправлять: они же по крупному счету ни

черта не понимают. И не хотят в этом, собаки, признаваться! А я о своих болезнях знаю, практически, все. Потому что для врачей — это обычные чужие болезни, которых в своем

институте они изучали сотнями. А для меня — это собственная десятикратная беда, которая мне, а не кому-то другому, болит и лично меня, а не кого-то другого, хочет

извести со свету. Я скажу тебе больше: если бы все больные были такими, как я, то и

врачи у нас были б совсем другие. А так, каких заслуживаем — таких и имеем…

Ты никогда не обращал внимания, какие у них равнодушные сонные рожи во время

приемов? Оживляются, гиппократы хреновые, только когда им кто-нибудь звонит по

мобильному телефону. Мне на прошлой неделе было назначено у эндокринолога в

поликлинике, и я по пути туда зашел в магазин и купил подарок на день рождения дочери.

Ирка с детьми должна была приехать вечером. Взял комплект столовых приборов, попросил упаковать покрасивее, обвязать ленточкой.

Так моя докторша вдруг такая внимательная стала: и осматривает меня, и

расспрашивает участливо, а сама глаз от пакета не отрывает…

Мой старый друг, обладающий столь ценным системным подходом к своим болезням, недавно поделился сокровенным: что смерти он совершенно не боится, но вот умереть

рано — ни за что не хочет, ведь тогда насмешит всех близких, знающих о его десяти

тетрадках. Какая чепуха, правда?

Когда-то в молодости, хитро улыбаясь, Вася поведал мне немудреный жизненный прием.

— Хочешь знать, что о тебе думают другие, притворись, что плохо слышишь. Жалуйся на

плохой слух, постоянно переспрашивай, вроде ты чего-то не расслышал, и через самое

короткое время все начнут говорить, в том числе и о тебе, не обращая внимания на твое

присутствие, то есть довольно откровенно. Поверь, услышишь много интересного. По

крайней мере, не будешь заблуждаться, кто твой друг, а кто — враг. Вот моего батю все

считают глухим, а он, молодец, всегда знает, кто и как к нему относится.

Я этот разговор запомнил, а Вася видимо забыл. И когда со временем он стал все чаще

переспрашивать, невольно вспоминал его дружеский совет и смеялся в душе. Но прошли

годы, и он действительно стал терять слух. Такое в старости со многими случается. Вот