Читаем Записки нетрезвого человека полностью

Запрещали сценарий. А Михаилу Ильичу Ромму он очень нравился. И вот он привел в Минис-терство кинематографии весь художественный совет отделения. Писателей, режиссеров, операто-ров, композитора, художника - человек 10. Естественно Элема Климова (не забываю тебя, дорогой мой), помню "Короля русской новеллы" тех времен Сергея Антонова, композитором предполагаемой картины был Шнитке.

Совещание вел Дымшиц (не помню как звать). Но в ходе разговора худсовет размазал его по стенке.

Тогда Дымшиц (не помню как звать) сказал: "Меня тут на пять минут вызывают (телефон действительно звякнул). Я тут же вернусь и подпишу разрешение".

Но - Ромм: "Так оно готово, мы его привезли. Вы только подпишите секунда! - и идите - и мы свободны".

Но - Дымшиц: "Да я же на пять минут, вот вернусь и подпишу".

Но - Ромм: "Да это же - секунда - подписать! И вы тоже свободны. Все свободны".

Но - Дымшиц: "Вы что, мне не верите?"

Но - Ромм, укоризненное: "О чем вы, NN..." (забыл, как звать).

И - Дымшиц! Подписал! И мы с победой разошлись по домам.

А сценарий все же запретили. До следующего обсуждения.

Прощание с театром

Помню, вернулся в "гражданку" - скорей в театр! В какой угодно! И ярусы, ярусы, ярусы, сколько их! И в первых рядах спекулянты с супругами, спекулянты с супругами, генералы с пепеже, генералы с пепеже - вот это я грешу, полевые жены были и прекрасные! И вот они - тянулись, тянулись к сцене! А генералы и спекулянты вальяжно откинувшись в креслах, оценивают: вот эта ничего. (И - соседу, шепотком: "А эту стал бы?..") А хорошие актеры - к партеру, к партеру! "Как вам?.."

1945

Но вот пришло время и прощаться с театром двадцатого века. Кажется, вчера еще прокатыва-лись эти взрывы духовной жизни. Театр Товстоногова. "Современник". Эфрос. "Таганка" Любимова.

1999

Заклинание 1

"Всё уйдёт в прошлое" Твои глупые поступки, и твое чрезмерное возмущение по пустым поводам, и то, в чём ты не был виноват, но другие подумали, что виноват. Всё уходит в прошлое. Сначала оно будет уменьшаться в размерах - всё меньше, все незначительней, а в конце концов исчезнет совсем, как будто и не было этого. И никто не будет помнить, как ты глупо себя вёл, как неуместно шумел, и то в чём ты не был виноват, а другие думали, что виноват - тоже забудется ими.

Для спора с морем бед и тягот

мой способ прост, как дважды два.

Когда как всё под землю лягу

и сверху вырастет трава,

когда, простившись с белым светом,

мой дух покинет шарик сей

не то что это, вообще-то

как не бывало жизни всей!..

На людях - мордой об стол! То есть

покрыт позором и стыдом!..

Когда навеки успокоюсь,

я вспомню что-нибудь о том?

Вот этой мудрости учусь:

я буду помнить эту чушь?

Когда отсюда я уйду,

я вспомню эту ерунду?

Заклинание 2

А войну вспомни! Заелся!

Заклинание 3

Если ни один из лугов,

Ни один из лесов,

Ни один из прудов,

Если ни один из концертов

Для скрипки с оркестром

Или для рояля с оркестром,

Если ни одна женщина

Ее печальный взгляд

Ее весёлый взгляд

Ее случайный взгляд

Не могут поднять меня

Над моей скудной жизнью,

Значит, я другой и не стою!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии