Записки незаговорщика

Раймонд Генрихович Пиотровский (профессор, зав. кафедрой французского языка). Я думаю, что сердцевина вопроса совершенно ясна. От имени тех членов кафедры, которые познакомились с документами, я считаю (!), что идеологическому диверсанту Эткинду не место в наших рядах. Если нужно, кафедра это обсудит. Возникают сложные организационные вопросы: Эткинд читал курсы французской литературы. К сожалению, эти лекции читались не под контролем кафедры зарубежной литературы. Нам совместно с этой кафедрой нужно будет серьезно разобраться в продукции Эткинда и скорректировать ее — на будущее (недоумение в зале). Нужно вообще обсудить вопрос о чтении этого курса.

Александр Израилевич Райх (?). Бесспорно, что мы все несем ответственность за все, что произошло. Бесспорно, что это поведение сохраняется в том, что Эткинд просил зачитать его письмо в конце заседания. Я полностью поддерживаю… (и т. д.).

Л. Манизер (зав. кафедрой биологии). Хочу как советский гражданин и член партии выступить с оценкой поведения Эткинда. Всей своей деятельностью я обязан институту Герцена, у нас атмосферы для процветания двурушничества нет и быть не может!

Юрий Вячеславович Кожухов (профессор истории СССР, член-корреспондент Академии педагогических наук, проректор по научной работе). Вопросов Эткинду я бы тоже не задавал. Двойственности тут нет — это тактика врага. Он на своей позиции стоит давно и твердо, начиная с 1949 года, и кончал 70-ми годами, когда эволюция неизбежно столкнула его с такими подонками, как Солженицын, Хейфец, Бродский и др. Наш институт проводил определенное профилактическое мероприятие: в этом же зале Ученый совет осудил в 1968 году поведение Эткинда, но действия это не возымело.

И беда наша и вина в том, что за 23 года работы Эвентова(!) в нашем институте (смех в зале), простите, Эткинда, мы его не распознали.