«Это те же палачи и те же жертвы. С одной стороны, одержимые буржуа, подталкивающие на резню дурней-солдат, которых они напоили вином и ненавистью; с другой – несчастные обездоленные рабочие, падающие под пулями и штыками убийц… В старой столице Нормандии восторжествовал роялистский бунт, и вы – республиканское правительство – поддерживаете этих восставших убийц! Что это: предательство или низость? Кто вы – подпорки или соучастники?»
197
«Никакой борьбы не было, вы это прекрасно знаете! Это было убийство! Что же, и в ваших глазах, как и в глазах королей, кровь народа – вода, годная на то, чтобы время от времени омывать загрязненные улицы! Сотрите же, сотрите с ваших знамен эту ненавистную ложь из трех слов, которые вы только что начертали на них: свобода, равенство, братство.
Если бы ваши жены, если бы ваши дочери – эти блестящие и хрупкие создания, которые от безделия катаются в роскошных экипажах, разодетые в золото и шелк, вдруг были брошены к вашим ногам, пронзенные штыками безжалостных врагов, вы так завыли бы от горя и жажды мести, что вас слышно было бы на краю света! Пойдите же, посмотрите: распростертые на каменном полу, на соломенных тюфяках, в мансардах лежат трупы этих убитых женщин, их груди продырявлены пулями буржуа, а ведь это груди, слышите вы, вскормили рабочих, от трудов которых жиреют буржуа! Женщины из народа стоят ваших жен, и кровь их не должна, не может оставаться не отмщенной. Под суд, под суд убийц!»
198
«Мы требуем»
199
в данный момент бунтовщики готовят на братоубийственных банкетах Варфоломеевскую ночь для парижских рабочих
200
«Сегодня мы начинаем работу Национального собрания возгласом, который должен служить отныне знаком единодушия: „Да здравствует Республика!"»
201
«Да, да, встать. Да здравствует Республика!»
202
«Республика существует фактически и юридически. Это не подлежит сомнению. Да здравствует Республика единая, неделимая, социальная!»
203
«Сегодня во Франции Республика признана всеми, Республика стала национальной. Она, как солнце, и как солнце, она однажды осветит весь мир»
204
«Это не может не состояться, и Франции принадлежит слава за то, что первая подала сигнал. Мы все приветствуем Республику»
205
«Героический парижский народ просит вас устами шефа национальной гвардии провозгласить перед ним Республику; пойдемте все, все провозгласим Республику перед лицом солнца и героического парижского народа»
206
«Национальное собрание, верный истолкователь только что избравшего его народа, прежде чем приступить к своим работам, заявляет от имени французского народа, что Республика, провозглашенная 24 февраля 1848 г., есть и остается формой правления Франции»
207
«Парламентская история»
208
«в которой каждый парижский гражданин является одновременно борцом за свободу и добровольным магистратом порядка, в которой Франция и Европа поняли, что божья благодать принадлежит толпе и что революция, произошедшая от величия души, будет чистой, как идея, благородной, как чувство, святой, как добродетелью
209
«Мы можем спуститься с этой долгой диктатуры на городскую площадь и слиться с народом, и ни один гражданин не сможет нас спросить: что ты сделал с гражданином?»
210
«Имя народа, который все спас, и имя бога, который все благословил на основах Республики»
211
«Даже если бы я их не написал, они появились бы в силу обстоятельств»
212
«что в ней не встречается ни единой депеши, которая не была бы проникнута одновременно страстным желанием прийти к торжеству революции и постоянной мысли о примирении, порядке и мире»
213
«я без всякого колебания присоединился к этой торжественной демонстрации [17 апреля]; но когда нашлись люди, которые попытались исказить смысл и последствия такой манифестации, я не колебался выступить против них, сбор был объявлен по моему приказу и т. д.»
214
«Весьма неблагоразумный будет тот, кто захотел бы ограничить революцию бесплодным завоеванием политических форм… этим словом мы не только вернули человеку его естественное достоинство, мы обеспечили славу и счастье нашей общей, родины и способствовали эмансипации мира!»
215
«Организация труда»
216
Правительственная комиссия для рабочих
217
«И когда им ответили, подождите, пострадайте с достоинством и терпением; когда мы таким образом взволнованным голосом и с отчаянием в душе признались в своем бессилии, эти люди ушли тоже взволнованные и бледные, и они кричали: „Да здравствует Республика"»
218
«В Люксембургском дворце состоялись бесчисленные примирения их; ныне существуют архивы, архивы, которые иам дороги, которые мы сохраним навечно, так как это архивы согласия и братства»
219