Записки о французской революции 1848 года

По необходимости мы должны пропустить еще биржевое волнение этого месяца вследствие проекта Гарнье-Пажеса о выкупе железных дорог, проект, ожидаемый со дня на день, который, однакож, встретил во владельцах акций и в требовании их сопротивление, убившее его до рождения, и еще волнение чиновничества, вследствие прогрессивной удержки в жаловании их в следующей пропорции: получающие от 1001 фр. до 2000–4 сантима с франка, с 2001 фр. до 3000–5 сантимов с франка, с 3001 до 4000–8 сантимов и т. д. до 25001 фр., платящих уже 30 сантимов, и так далее, что служило предтечей прогрессивному налогу, сильно покровительствоваему Гарнье-Пажесом.

Переходим прямо к двум лицам, имеющим такую значительность в прошедшем месяце: Карно и Луи Блану с его Люксембургской комиссией.

Г. Карно [вскоре сам] составил при своем м<инистерст>ве еще в прошлый месяц главную комиссию, haute commission des études scientifiques et littéraires[181], под председательством известного сотрудника Encyclopédie Nouvelle{192} Léon Reynaud{193}, которого статья к ней «Ciel»[182], как резюме доктрины Пьера Леру, служит новым догматом для республиканцев-спиритуалистов. Комиссия эта предложила составить при Collège de France школу для образования администраторов и государственных людей, в которых так нуждается Франция, оставляя за Сорбонной методическое преподавание точных, словесных и исторических наук: «L'ère nouvelle dans laquelle la nation vient d'entrer impose à cet égard à l'instruction publique ses obligation? impérieuses. Du moment que le Nation reprend possession d'elle-même, pour conduire par sa propre souveraineté, il faut de toute nécessité que l'étude des hautes sciences du gouvernement soit instituée dans son sein sur le mode le plus large et le plus efficace. La perfection et la puissance de l'administration politique sont à ce prix»[183].

Вследствие этого Карно посредством правительственного декрета от 7 апреля, уничтожив в Collège de France кафедры естественного и народного права, политической экономии, сравнительного судопроизводства, турецкого языка, латинской словесности, открыл следующие кафедры:

1) Droit politique français et droit politique comparé

2) Droit international et histoire des traités

3) Droit privé

4) Droit criminel

5) Economie générale et statistique de la population

6) Economie générale et statistique de l'agriculture

7)»»» des mines, usines, arts et manufactures

8)»»» des travaux publics

9)»»» des finances et du commerce

10) Droit administratif

11) Histoire des institutions administratives françaises et étrangères[184].

[Документ] Воспитанники этой новой Школы после предварительного экзамена, определенного новым приказанием м<инистр>а, получают название élèves du Collège de France[185] и после трехгодичного курса преимущественно употребляются в государственную службу. Некоторое удивление произвело назначение профессоров на новые кафедры, отказавшихся от жалования: первую кафедру получил сам Léon Reynaud, на вторую – Ламартин, на третью – Арман Мараст, на 4-ую – (неразборчиво), на 5-ую – Serres{194}, на 6-ую – Decaisne{195}, член Академии, на 7-ую Bineau{196}, инженер, на 9-ую – Гарнье-Пажес, на 10 – Корменен, на 11-ую – Ледрю-Роллен.

Очень ясно было, что большая часть этих профессоров, занятая другими обязанностями, читать лекций не могут, уж не говоря о возможности чисто практической: это походило на старые почетные места, противные духу республики. Затем в числе [фактически] упраздненных [кафедр] профессоров был Мишель Шевалье, весь месяц ратовавший в «Journal des débats» против Люксембургской комиссии, так что вся мера казалась отчасти личным отмщением. Однакож, когда старые академики и партизаны свободной торговли с Леоном Фоше во главе, раздосадованные дерзким снятием политической экономии Смита и Сея{197} из ряда наук, ходили с протестацией к Ламартину, слова последнего не оставили никакого сомнения, что Правительство приняло это решение с явным намерением выключить либеральную экономию из числа официальных наук, как уже противостоящую стремлениям народа и его требованиям: «Мы хотим, – сказал он, – сделать из науки, занимающейся доселе одним классом общества – собственниками, науку для всех классов. Мы намерены демократизировать политическую экономию и, вместо чистой непреложной теории, отдать на свободное изучение элементы, составляющие народную жизнь». – Академики объявили, что они сами откроют кафедру политической экономии для пополнения в государственном образовании пустоты, сделанной декретом 7-го апреля.