Записки о Московии

После этого из Московии были направлены послы ко всем христианским государям, чтобы вовлечь их во всеобщую лигу против турок. Боярин Борис Петрович Шереметев был послан в Польшу и в Вену, откуда вся Европа могла узнать итог^[225] его миссии^[226]. Князь Яков Федорович Долгоруков, спальник или камер-юнкер царей (он из самого древнего в этой стране рода. Он был очарован обхождением христианнейшего короля и говорит, что, хотя во Франции и нанесли оскорбление его государю, он более доволен этим двором, нежели Испанским, где к царю относятся лучше. Его племянник^[227], которого он отпустил во Францию, чтобы изучить язык, является единственным московитом, говорящим по-французски. Только четверо в этой обширной стране говорят на латыни, и то только по тому, что имели гувернеров-поляков)* был послан во Францию и в Испанию^[228]. Одним словом, царские послы объехали всех монархов Европы. Таковы были обстоятельства, при которых был подготовлен поход 1687 г., который собирались совершить в Крым. Вопрос об избрании главнокомандующего оставался некоторое время нерешенным. Голицын предлагал нескольких вельмож, способных занять этот^[229] пост, но ему было единодушно сказано, что если он заключил мир с Польшей, то должен сам взять на себя труд и посмотреть, так ли легко завоевание Перекопа, как он утверждал. Вельможи, предложившие ему это, были не довольны соглашением с Польшей^[230]. Они к тому же знали, какую трудность представит поход в Крым, а также очень рады были принудить Голицына покинуть Москву и за время его отсутствия ослабить его слишком большую власть. Большинство голосов высказалось за это, к большому недовольству Голицына, который, как честный человек, вынужден был принять руководство походом, о чем будет помещен рассказ в продолжении этого очерка.

ПОХОДЫ МОСКОВИТОВ В КРЫМ С 1687 ПО 1689 ГОДЫ / Г17, П20 /

После долгих совещаний московиты решили в военном совете послать против малых татар значительное войско. Князя Голицына назначили воеводой Большого [полка]^[231], то есть главнокомандующим^[232], боярина Алексея Семеновича Шеина^[233] — воеводой новгородским, то есть генералом новгородского войска, боярина князя Дмитрия Дмитриевича Долгорукова^[234] воеводой Казанским, то есть генералом казанского войска, князя (kencas on prince) Михаила Андреевича Голицына^[235] — воеводой Белгородским (это двоюродный брат великого Голицына. Он имел столь большую склонность к иностранцам, что, уезжая на воеводство, он взял всех тех, кто хотел следовать за ним, включая и француза, который выучил его языку за 6 месяцев)*, думного дворянина Ивана Юрьевича Леонтьева^[236] — воеводой ертаульным (artaolski), то есть генералом небольшого казацкого войска и других вольнонаемных отрядов, которые всегда идут впереди войска главнокомандующего, и состоят из тех, кого можно назвать охотниками и окольничего Леонтия Романовича Неплюева^[237] — севским воеводой, то есть генералом севского войска.

Все войска Белой России были также снабжены начальниками, а у казаков был их обычный гетман, подумали также о способах иметь и получать боевые припасы и продукты. Все жители великой Империи Царей были принуждены заплатить рубль со двора, а рубль соответствует по стоимости почти пяти французским ливрам; по этому можно судить об огромных суммах, которые были собраны^[238].

Князь Голицын добился также, чтобы его сын был назначен его товарищем в приказах^[239]; это было новым знаком доверия к нему со стороны царевны.