Записки о Московии

Царь Петр находился, таким образом, в одном из своих потешных дворцов под названием Преображенское на реке Яузе за малое лье от Москвы, в то время как царевна Софья и Голицын составили в Москве заговор, который мы опишем в деталях.

Царевна, которая всегда хорошо предвидела, что однажды жизнь царя Петра станет камнем преткновения для ее авторитета и опасным подводным камнем, если она не найдет однажды средства против этого, раскаялась в том, что следовала мудрым и умеренным советам Голицына. Она хорошо видела труд, который ей пришлось проделать, чтобы он получил очень неприятный прием, и была задета этим, как и теми упреками, которые были сделаны ей, и это притом, что она так и не получила его согласия на награды и дары, которых добивалась. Она знала, каким противодействием и трудностями было оплачено это ее удовольствие, и это было для наиболее чувствительным, чем для кого-либо, поскольку она управляла и располагала всем государством по своей прихоти и без какого-либо противодействия. Вот уже несколько лет она здраво полагала, что в будущем ей не придется делать этого, и что лучшее, что может с ней случиться, это видеть, как ее авторитет убывает по мере того, как авторитет ее брата растет. Она вполне понимала, что это и было причиной, по которой он не отказал ей полностью в том, чего она желала, но, вместо благодарности, сторонники ее брата находят удовольствие в том, что учатся причинять ей огорчения, губить или сокрушать ее креатуры и причинять ей все неудовольствия, чтобы принудить ее выйти из игры и вернуться в монастырь. Все эти размышления привели к тому, что принцесса, властолюбивая и смелая более, чем это свойственно ее полу, решилась предпринять все, чтобы удержаться на своем месте, что всегда было ее намерением. Все время своего правления она делала все, чтобы обеспечить себя креатурами, поэтому решила раздать еще несколько наград под предлогом важных заслуг перед государством, считая, что они окажут гораздо большее влияние на умы, нежели честь, которую мог оказать царь, даря им шубу, как это было в обычае у предшественников. Она дала понять князю Голицыну, что он должен опасаться, что его враги не довольствуются тем, что разрушают доверие к ней понемногу, но что они могут еще ускорить события, принуждая ее помимо воли уйти в монастырь, что не может произойти без того, чтобы она не увлекла за собой в своем падении его, его семью и его друзей. Он не смог сопротивляться всем ее доводам, и будучи по природе противником всех насильственных советов, он больше не противился ее замыслу, но хотел только, перед тем, как она предпримет дело, отправить своего сына в Польшу под предлогом посольства с большей частью своих богатств и найти там защиту от грозы, которая должна была произойти и которая станет концом для него — это он, будучи человеком здравомыслящим, не мог не понимать. Но его увлекло нетерпение царевны, которая убеждала его в том, что нельзя терять ни секунды, и что это бесполезная предосторожность, будучи уверена в использовании своего намерения. После всех предосторожностей, которые она предпринимала так долго, она приняла последнее решение защищаться и поручила это дело некоему Федору Шакловитому...

Их подвергли пытке или допросу с пристрастием, еще более жестокому, нежели первый. Им выбрили голову и, связав по рукам и ногам, начали капать им на голову каплю за каплей кипящую воду, что им дало такую пронизывающую боль, и заставили страдать такой сильной мукой, что они вскоре признали свое преступление и объявили всех его авторов и соучастников, признавшись в том же, что и Федька. Прошло два дня, пока решили, что делать с преступниками.

Таков был конец регентства царевны Софьи, которая в течение нескольких лет была хозяйкой этой великой Русской империи, но которая, пожелав по непомерному властолюбию, полностью обладать властью, которую она имела от имени своих братьев, и все время держа себя независимо, была заточена и заключена на остаток своих дней с 80 монахинями, которых она срочно выписала из Киева, потому что надеялась завоевать себе так много креатур, как это было возможно, и в надежде, что они ей будут очень преданы и будут скорее блюсти ее интересы, нежели в интересы Петра, чьими подданными они стали не ранее 1666 г., когда воеводство и город Киев были уступлены поляками московитам, но эти добрые сестры таковы только по имени.

ПРИЧИНЫ СМЯТЕНИЙ

Но насколько ее талия широка, коротка и груба, столь же ее ум закончен, проницательный и политичен, и, никогда не читая Маккиавелли и не учившись у него, она от природы знает все его правила, и в особенности то, что нет ничего такого, что не следовало бы предпринять и что нет такого преступления, которое невозможно было бы совершить, если речь идет о власти. Если бы она удовольствовалась управлением государством и не имела намерения избавиться от своего брата Петра, то никогда никто не имел бы смелости сформировать в пользу этого юного принца партию против нее.