Записки о пробуждении бодрствующих

Снилось, что пальма напротив моего окна стала джунглями, и за окном кричат попугаи. Из джунглей выходят голые старцы с копьями (чернокожие, с кольцами и браслетами) , и поют, и хлопают в ладоши. Вот, вышел я на крыльцо — к старцам, и что-то сказал на их языке. Сам не понял, что сказал, но они прекрасно меня поняли, и ушли в джунгли, воздев руки. 

Приглядевшись, я увидел, что слова, сказанные мною, сгустились в воздухе и повисли на пальмах в виде мерцающего марева. 

Ветер шевелил сгустившиеся слова и они чуть слышно позванивали, переливаясь, поворачиваясь в воздухе.

26 августа 2009

Ребёнком, лёжа в постели с открытыми глазами, я часами вглядывался в темноту, исследуя законы сплетения образов. Вначале я видел лишь точки, они исчезали и появлялись, меняли яркость, парили, их движение казалось беспорядочным и бессмысленным, но вынуждало таращиться, напрягать зрение, чтобы обнаружить источник, скрытый порядок, который, насколько я знал из опыта предыдущих ночей, присутствовал в этом мельтешении, до времени избегая распознавания, предпочитая притвориться сырым хаосом. Вскоре выяснялось, что темнота имеет объем и массу, теперь это было нечто отличное от матово-чёрной плоской доски и напоминало снегопад в негативе — хлопья, равномерно движущиеся в одном направлении, в пустоте, косые линии, пересекающие поле зрения. После появлялись цветные узоры, но не сразу, не вдруг, а будто кто-то с течением времени равномерно вводил ощущение цвета в пространство, бывшее прежде пустым и безвидным. Эти узоры научали меня особому чувству ритма, они казались бесконечными, всюду — живая геометрия, дышащая, пульсирующая, вечно изменчивая, как в стёклышке калейдоскопа. Каждый элемент имел связь с привычным миром вещей: какую ниточку ни потяни, разматывается клубок образов и понятий, окружающих тот или иной предмет подобно облаку или сфере. В какой-то миг явь окончательно сдавала позиции, и я уходил дальше, пользуясь одной из найденных нитей в качестве путеводной. 

20 сентября 2009

Снилось, что над Тель-Авивом повис гигантский змей. 

Медленно разворачивающееся в пространстве тело: чешуйка цепляется за чешуйку. 

Чешуйка за чешуйкой – вращается в воздухе, лениво перекатывается, будто выворачивается наизнанку. 

Чешуйка к чешуйке — посверкивая, переливаясь. 

Я задрал голову, пытаясь окинуть его взглядом, но понял, что змей разворачивается во все стороны, и нет у него головы, один хвост.

24 сентября 2009

Повернув руку ладонью к себе, я понял, что ладонь напоминает газовую конфорку: кончик каждого пальца способен поддерживать небольшой язычок жидкого пламени, и по желанию я способен гасить или — напротив — увеличивать его интенсивность. Приглядевшись, в самом центре ладони я увидел источник горения — пятно неровной формы, буквально состоящее из огня. Покатав его в руке так и эдак, я понял, что огонь этот — часть меня самого и всегда был мной. 

— Я — огонь, — сказал я вслух, и кто-то из-за спины ответил мне: 

— Всё — огонь. 

Обернувшись, я не нашёл говорившего, но увидел, что всё — огонь. Предметы и жидкости, люди, животные, растения, камни, песок, и самый воздух: всё содержало в себе толику неразбавленного пламени. Выглядели вещи по-разному, но пламя в них было — то же. 

— Всё — огонь, — повторил я вслух, и кто-то из-за спины ответил мне: 

— Но самый огонь — ничто.  

24 сентября 2009

На дверях было написано: «Вход — только по ОСОБЫМ приглашениям». Слово «ОСОБЫМ» было два раза подчёркнуто красным фломастером. Для меня было важно попасть внутрь, но я не знал есть ли у меня ОСОБОЕ приглашение. 

Обшарив карманы, ничего не нашёл и стал присматриваться к тем, кто входил, чтобы понять каким образом ОСОБОЕ приглашение реализуется. 

Никто не требовал пропуск, не проверял документы. 

Входящие поворачивали ручку, дверь открывалась и закрывалась за ними сама. Я попытался увидеть что там, за дверью, но за тот промежуток времени, который был мне отпущен пока кто-то входил, не удавалось разглядеть ничего, кроме света и глубины. Так, в нерешительности, я топтался на пороге, пока один из прихожан не бросил на ходу: «Чего стал? ОСОБОЕ приглашение требуется?»

«Совершенно верно» — ответил я. 

«Вот же оно!» — он мельком показал на меня и прошёл мимо. 

«Где? Где оно?» — закричал я в отчаянии. 

«Где-где! На голове!» — засмеялся добрый человек, открыл дверь и растворился внутри. 

Я осторожно ощупал голову и с изумлением обнаружил на лбу нарост, похожий на фонарик из тех, что используют шахтёры и спелеологи, когда спускаются в темноту. Фонарик рос прямо из головы и на ощупь напоминал кость какого-то животного. Прикосновение к линзе напоминало ощущение движения века по глазному яблоку.