Записки о пробуждении бодрствующих

Но едва опускаю глаза, понимаю, что они правы, под ногами — вода. И тут же начинаю погружаться — сперва по щиколотку, после — по колено. Нужно срочно что-то предпринять, иначе уйду с головой. Тем временем яхта продолжает приближаться, и я различаю фигуру человека, который свесился за борт со спасательным кругом в руках. Но вместо того, чтобы подплыть поближе, яхта принимается нарезать круги. Я погружаюсь всё глубже и глубже.

Яхтсмен кричит в мегафон: «Стекло, металл, воздух, почва или песок? Ты должен выбрать!»

Я в ответ: «Бросай! Бросай круг!»

Он смеётся: «Выбирай, иначе утонешь.»

Выбираю почву.

Вода под ногами немедленно становится землёй. С невероятной скоростью в ней прорастает трава, поднимаются деревья и кусты. Яхта, как ни в чём не бывало, продолжает нарезать круги. Мой собеседник подбрасывает спасательный круг в воздух. 

Я поднимаю голову и вижу, что спасательный круг — это солнце.

1 сентября 2008

Снился сад, где не растут вишнёвые деревья, а всё какие-то пальмы и кактусы, но на полу, в трещинах между каменными плитами, на столах и лавочках — миллионы вишнёвых косточек, разбросанных как бы случайным образом, но, присмотревшись, понимаешь, что в композиции их присутствует всё же какой-то неуловимый — я бы сказал КИНЕМАТОГРАФИЧЕСКИЙ — порядок. Не помню, зачем я был там, помню, что долго рассматривал косточки, подбирал их и даже пробовал на вкус (вкус отсутствовал, и это меня почему-то беспокоило).

11 сентября 2008

Снилось, что в Тель Авив приезжает Иисус Христос, но не , а тёзка из мюзикла «Иисус Христос — суперзвезда». 

 На улицах — волнения, аэропорт оцеплен, повсюду — камеры и микрофоны, отели переполнены, на тумбах — портреты, как поясные, так и в полный рост. В аэропорту — настоящее столпотворение, не протолкнуться. 

Наконец, самолёт садится. Дают трап. 

Тишина. 

И вдруг все падают на колени — все как один, как подкошенные. 

Я тихонько (практически — себе под нос) бурчу: «С ума посходили, это же не ТОТ Христос». 

 В полной тишине моё бурчание звучит неожиданно громко, я невольно пригибаюсь, и у меня появляется непреодолимое желание упасть на колени — просто для того, чтобы никто не догадался, что это именно я усомнился в подлинности Христа.

17 сентября 2008

Снилось, что птицы остановились в воздухе, и прохожие движутся, аккуратно огибая, минуя их - распростёртых над асфальтом, вспархивающих, повисших над мостовой, застывших на полувзлёте.

30 сентября 2008

Доктор собирается в Австралию — лечить аборигенов от ретровируса (что бы это ни значило) . В моём доме устроена вечеринка по этому поводу. Люди пьют, веселятся, пляшут, обнимают ушельца, публично прощаются с ним. Несмотря на то, что я определённо имею какое-то отношение к происходящему, стесняюсь проявить чувства — мне очень жаль расставаться с Доктором, но я не нахожу в себе силы подойти к нему. Наконец, все потихоньку расходятся, и я решаюсь.

«Ну, — протягиваю ему руку, — надеюсь, тебе не будет скучно без нас — в Австралии.»

Он протягивает руку в ответ, в руке — большой стеклянный термометр: «Мы должны разломить его пополам, чтобы он служил нам знаком. Когда наши потомки встретятся, они узнают друг друга по двум половинкам термометра, идеально подходящим друг к другу.»

«Но если мы его сломаем, — беспокоюсь я, — ртуть выльется».

«Это не ртуть, — отвечает Доктор, — это светлое золото».

И в самом деле, я вижу, что термометр наполнен некой светящейся жидкостью золотого цвета. Мы переламываем его, и в моей руке остаётся стеклянный факел, истекающий золотой лавой.

Я беспокоюсь, что золото выльется, но Доктор меня успокаивает, утверждая, что эта жидкость имеет свойство наполнять собою пространство, не убавляясь и не исчезая.

«Куда бы Это спрятать?» — спрашиваю я, оглядываясь по сторонам.

«Зачем же Это — прятать?» — удивляется Доктор.

Вопрос застаёт меня врасплох. «Ну как же... — пытаюсь подобрать слова, — я же не могу ходить с Этим по улицам».

«Конечно можешь, — отвечает Доктор, — иначе ты не сумеешь измерить температуру, когда придёт твоё время лечить.»

2 ноября 2008

Снился Туркестан. Медные люди на жёлтом фоне. Медленные верблюды. 

Потные скуластые женщины.

9 ноября 2008

Заблудился в собственной квартире: не могу найти дорогу с веранды на кухню. При этом понимаю, что стоит открыть дверь, сделать три шага, и я попаду на кухню, но точно знаю: этот путь для меня по какой-то причине закрыт. 

Выхожу на улицу, и заглядываю в комнату: можно было бы забраться через окно, но на окнах решётки. Тут я вдруг понимаю, что по той же причине, что я не могу пройти из комнаты в комнату – как делал это тысячу раз, не задумываясь, я способен проникнуть на кухню через окно, минуя решётки. И в самом деле, я прохожу сквозь стекло, сквозь решётки, и оказываюсь на кухне. 

Никого нет, кроме кошки, которая сидит на холодильнике – рядом со своей миской. Кошка открывает глаза и смотрит прямо на меня, прижав уши. Кажется, она меня побаивается.