Записки о прошлом. 1893-1920

Все эти сведения, которыми поделился с нами проводник, были как нельзя более приятны, и на первой же ночёвке после перевала мы составили нечто вроде военного совета, дабы выработать план охотничьей экспедиции. Как представитель местной власти, я должен был взять на себя всю распорядительную часть охоты и в первую голову для этого мобилизовать в ближайшем селении необходимых для оклада загонщиков. Вызванные в тот же вечер «мухтары» двух ближайших деревень взялись к утру доставить к нам всех свободных мальчишек, которым было обещано за день работы по пяти копеек, цена на местный масштаб неслыханная. Рассыпать всю эту турецкую молодёжь в цепь и руководить ею во время облав должен был по жребию один из офицеров с десятком солдат помощников. Были сделаны тем же вечером и другие необходимые приготовления технического характера. Каждый из охотников приготовил себе по две обоймы разрывных пуль. Для этого с обыкновенных патронов трёхлинейной винтовки, которыми были вооружены все туркестанцы, напилком спиливалась никелевая оболочка пули на её остром конце, пока не показывался наполнявший её свинец. Такая пуля со спиленным кончиком при попадании разрывается и производит страшную рану, необходимую при охоте по крупному зверю. Недостаток такой самодельной «дум-дум» тот, что она немедленно разрывается при первом соприкосновении после выстрела с любым предметом, будь это простая ветка или даже прутик. Это обстоятельство при лесной охоте, когда часто приходится стрелять сквозь кусты и заросли, весьма неудобно, но выбора у нас не было. Тут же на этапе мы сделали пробу этим спиленным пулям, действия которых многие офицеры ещё не видели. Результаты превзошли все наши ожидания: от небольшой тыквы, служившей мишенью, по которой я стрелял, осталось буквально только мокрое пятно на стенке сарая, так её разнесла в брызги крохотная трёхлинейная пулька со спиленным концом. Спиливать надо было весьма осторожно, так как если кончик пули был спилен косо, то она получала неправильное направление при выстреле.

Наутро, едва над вершинами гор забрезжила заря, огромная толпа голосистых турецких мальчишек под предводительством мухтаров уже шумела у нас на дворе. Утренний туман ещё заволакивал подножья гор, когда мы выступили целым войском, растянувшимся на полверсты, с этапного двора. На предварительном обсуждении охоты с мухтарами и местными охотниками был выработан следующий план.

Человек двести стрелков, офицеров и солдат, должны были расположиться вдоль вершин горной цепи на яйле у опушки леса, прикрывшись кустами, на расстоянии двадцати шагов друг от друга. Все мальчишки, мухтары и около двадцати солдат-туркестанцев должны были, раскинувшись широкой цепью у подножья гор, по данному сигналу начать наступление на лес снизу вверх, делая при этом елико возможно больше шуму. В горах, как правило, зверь по тревоге обязательно идёт в гору, и таким образом всё зверьё, находившееся в лесах захваченного облавой района, должно так или иначе выйти у яйлы на цепь наших стрелков.

Поёживаясь от утренней сырости, мы через полчаса стояли перед густо заросшей лесной чащей, откуда должен был начаться подъём людей, назначенных в стрелковую цепь. Здесь же должна была развёртываться в цепь и ждать нашего сигнала вся мальчишеская армия.

Выполняя приказание начальства, турецкие селения с чисто восточной покорностью выслали в наше распоряжение всё своё подрастающее поколение, одетое в самые живописные лохмотья. Целая армия быстроглазых и черномазых ребят, вооружённых всякого рода дрекольем и пустыми жестянками от консервов, по одному слову мухтара уселись на корточки, разглядывая нас блестящими глазёнками со жгучим любопытством, но одновременно со скромностью, что так выгодно отличает детей Востока от их европейских собратьев. Среди сотен мальчиков было и несколько маленьких, закутанных с ног до головы в тряпьё, девочек, явившихся на облаву доброволицами в надежде заработать несколько копеек.

Когда вслед за проводниками мы начали подниматься по чуть видной тропинке в гору, в лесу ещё стояла ночь. Приходилось карабкаться чуть не по отвесной стене, и только кусты и деревья делали этот подъём возможным, хотя заросли и корни в то же время служили немалым препятствием. На первых же шагах оказалось, что многие из охотников впервые попали в условия горной охоты и совершенно не умели ходить по горам, так как, оступаясь и неловко задевая камни, обрушивали на головы ниже идущих целые лавины земли и камней. Пришлось всех этих новичков отправить в хвост колонны, растянувшейся по горной тропе на добрую версту. Лесная чаща, покрывавшая весь склон гор, перевитая лианами и густо заросшая кустарником и заваленная упавшими и гниющими деревьями, была местами до того густа, что небо было совершенно невидимо среди густого переплёта уходящих в небо сосен и лиственниц. Когда мы с полковником, шедшие впереди колонны, выбрались из лесной чащи на яйлу, вершины гор розовели от восходящего, но ещё не видного нам солнца.