Записки о прошлом. 1893-1920

Кроме трёх сыновей – Льва, Николая и Александра, – дедушка Евгений Львович от первой жены имел дочерей − Екатерину, вышедшую замуж за внучатого племянника писателя Н.В. Гоголя − Георгия Ивановича Гоголь-Яновского, умершего в 1932 году профессором Петровско-Разумовской академии, и Елисавету, вышедшую замуж за инженера путей сообщения Димитрия Димитриевича Гатцука. Обе сестры окончили в Москве Екатерининский институт с шифром. Как эти две тётки, так и все мои бабушки, мать, а впоследствии все кузины и сестра из поколения в поколение были всегда институтками, и вплоть до моего поступления в среднюю школу, живя в родственном кругу, я даже не представлял ceбе, чтобы барышня-дворянка могла учиться и воспитываться в каком-либо другом учебном заведении.

Надо сказать, что институты старого доброго времени, хотя и выпускали, действительно, прелестных барышень, из которых затем выходили светские женщины, однако не давали им твёрдого понятия о чисто материальной стороне жизни. Впрочем, женщинам старого помещичьего круга и не полагалось думать об этом, как о деле чисто мужском и не подлежащем дамской компетенции. С годами эта узковатость воспитания при постепенном обеднении дворянства давала всё больше и больше чувствовать его недостатки, что и испытала на ceбе одной из первых в нашей семье моя мать по выходе замуж.

Дед не счёл нужным дать состояния сыну, предоставив его собственным силам и способностям. Отец матери в свою очередь при замужестве дал ей лишь необходимое по понятиям того времени приданое в виде туалетов, серебра и тому подобного домашнего обзаведения, но имения также не выделил, завещав его пожизненно своей жене. По этим причинам отец мой, окончив академию и потому обязанный продолжать военную службу, принуждён был принять очень далёкое по тогдашнему бездорожью назначение в Туркестан на постройку железной дороги из Ташкента в Оренбург.

Первый десяток лет тогда едва минул после покорения Средней Азии, которой в это время почти самодержавно управлял знаменитый генерал-губернатор и герой русско-турецкой войны Черняев. Огромный край был ещё в средневековом состоянии, без путей сообщения и без всякого представления о культурных условиях жизни. Кроме военных, живших по крепостям и на постах в пустыне, в Туркестане не было русского населения. Нетрудно себе представить, в какое положение попала моя мать, молодая, неопытная и совершенно не знающая жизни женщина, едва окончившая институт и всю свою недолгую жизнь бывшая на попечении нянек и классных дам, не позволявших ей самостоятельно сделать и двух шагов. В Туркестане в то время, помимо полного отсутствия жизненных удобств самого примитивного свойства, совершенно не было женской прислуги, и молодой хозяйке пришлось туго. Вернувшись со службы в первый день, отец застал жену в слезах рядом с ревущим в голос денщиком. Причина заключалась в том, что ни барыня, ни солдат не имели никакого представления, как готовить обед. Не знаю, как был улажен этот вопрос впоследствии, но смею полагать, что весьма неудовлетворительно, судя по тому, что через три года отец с матерью вернулись в Россию, а мать до конца дней своих так и не научилась быть хозяйкой и искренне всегда ненавидела хозяйственные и кухонные зaбoты.

Суровые условия в отсутствие необходимых жизненных удобств во время жизни родителей в Туркестане усугубились ещё тем, что родившийся у них сын Женя умер через несколько месяцев, и мать о нём сильно тосковала. Всё это вместе взятое заставило отца оставить навсегда военную службу, чтобы избавиться от возможности новой командировки на окраины, где тогда велись военно-инженерные работы. Насколько оригинальна и обособлена была жизнь на этих окраинах, можно судить по двум запомнившимся мне рассказам отца о туркестанском быте того времени.

Однажды всемогущий начальник края − не то Черняев, не то кто-то другой − рассердился на пограничные китайские власти из-за какого-то инцидента на границе и решил за это объявить войну Китаю. Для войны, прежде всего, нужны деньги, и потому адъютант начальника края в тот же день и предстал перед директором государственного банка в Ташкенте с приказом немедленно выдать на нужды экспедиции потребную сумму. На протест управляющего о незаконности подобной выдачи генерал-губернатор заявил, что если к назначенному им часу деньги не будут выданы, то он повесит директора банка на воротах. Ввиду столь энергичных действий карательная экспедиция против Срединной Империи выступила на другой же день и целую неделю шла по китайской территории, не встречая врага, так как в те времена на границах Китая и России были никому не ведомые пустыни без всякого населения. Благодаря этому последнему обстоятельству в Петербурге успели узнать о походе туркестанцев и отменить войну раньше, чем в Пекине о ней узнали.